Он затворил за собой дверь как можно тише и неслышно двинулся в свою комнату.
Уже засыпая под далекие, едва различимые звуки музыки, доносящиеся из гостиной, и раздумывая о прошедшем дне, Леонард вынужден был признать, что Родстейн был умен. Ему удалось расположить к себе Пенни, Говарда и Раджа, дав им в точности то, что они хотели получить. Но главная загвоздка заключалась все-таки в Шелдоне, так что Леонард рассудил, что поговорит с ним завтра насчет всего этого, они разберутся в ситуации и уедут домой, покончив с этой странной историей, которая не лезла ну совершенно ни в какие ворота.
*
Когда Леонард проснулся, солнце уже стояло высоко в небе. У него во рту было сухо, как в пустыне, голова нещадно гудела от выпитого накануне, но в целом, учитывая обстоятельства, он чувствовал себя сносно.
Пенни, Говард и Радж обнаружились снаружи возле дома, у бассейна. Пенни дрейфовала посреди бассейна на большом надувном матрасе, потягивая колу и загорая, Говард и Радж лежали на шезлонгах, их носы были густо намазаны кремом от солнца, а в руке Раджеша был бокал с мартини.
– Не рановато ли для спиртного? – спросил его Леонард, вопросительно вскинув брови.
Кутраппали пожал плечами:
– Я проснулся бок о бок с красивой девушкой, у меня не было выбора. Мне пришлось начать свой день со спиртного, чтобы сказать ей доброе утро!
– К слову, я тоже проснулся рядом с красивой девушкой, – встрял Воловитц. – И она позволила мне сделать с собой нечто такое, что не позволяла ни одна девушка до нее, о, она на самом деле оказалась очень, очень плохой девочкой!
– Избавь меня от подробностей, – поморщился Леонард, и Воловитц обиженно смолк.
Они с Кутраппали обменялись недоуменными взглядами, Воловитц обронил не слишком-то остроумное замечание, что Леонард скорее всего не в духе, потому что проснулся как обычно с собственной правой рукой вместо девушки, но Леонарду было плевать.
Он сделал несколько шагов вперед и уселся на бортик бассейна, свесив ноги в воду и глядя на играющие в прозрачной воде солнечные блики. По его телу распространялась приятная слабость, лень было даже пошевелиться, и Леонард отстраненно подумал, насколько же все это было дико. Они, кучка неудачников, оказались в этом раю, утопают в роскоши и богатстве, и все потому, что на Шелдона Купера впервые, наверное, в его жизни кто-то по-настоящему запал.
Леонард посмотрел на Пенни, которая лежала на надувном матрасе в солнцезащитных очках и потягивала колу, листая журнал, и неожиданно пожалел, что на месте Шелдона была не она. Леонард безнадежно сох по ней уже два года, Бог свидетель, это было правдой. Но, по крайней мере, Пенни на месте Шелдона уж точно знала бы, как себя вести. Пожалуй, за нее Леонард мог бы даже порадоваться, чистосердечно, отбросив ревность в сторону. За Шелдона же он просто беспокоился. Потом он бросил взгляд на Воловитца и Кутраппали и пожалел, что ему было вообще не наплевать на то, что происходит, как им двоим.
Шелдон подошел к ним некоторое время спустя. Несмотря на жару, он зябко кутался в свой красный халат и нещадно жмурился от солнца, слепящего глаза. Когда он появился, они все тщательно отвели от него взгляды, вспомнив, каким видели его накануне, но Шелдон, казалось, ничего не замечал.
– Я ужасно себя чувствую, – пожаловался он слабым голосом. – Что вчера произошло?
– О, приятель, поверь мне, ты не хочешь об этом знать! – хохотнул Воловитц.
Кутраппали фыркнул от смеха, и Леонард опалил обоих недовольным взглядом и шикнул, призывая их замолкнуть.
– Шелдон, если можно, я хотел бы с тобой поговорить, – сказал он.
Тот выжидающе уставился на него.
– Наедине, – с нажимом добавил Леонард.
– О. Хорошо, ладно, – Шелдон повернулся к Говарду и Раджу: – Ребята, вы не могли бы уйти отсюда на минуту? Я понимаю, это невежливо, но Леонард настаивает.
– Мы можем сделать это проще, – покачал головой Леонард. – Пойдем в дом, Шелдон, поговорим там.
Шелдон кивнул немного озадаченно, словно такая мысль попросту не приходила ему в голову, и двинулся в дом вслед за Леонардом.
– Итак, о чем ты хотел поговорить?
Они расположились в маленькой гостиной, которая как раз пустовала. Комната была светлой и просторной, почти все в ней было увито благоухающими растениями, на манер летней веранды. Шелдон уселся на легкий плетеный диван с мягкими подушками, сложил руки на коленях и выжидающе посмотрел на него. Леонард сглотнул, нерешительно перетаптываясь с ноги на ногу. Говорить оказалось неожиданно трудно.
– Шелдон, ты помнишь что-нибудь из вчерашнего вечера? – наконец спросил он, решив начать издалека.
– Смутно, – признался Шелдон. – Я что, выпил? Снова не заметил, что в стакан с диетической колой попал виски?
– Да, очень похоже, что ты выпил. И, Шелдон, ты танцевал, – осторожно сказал Леонард.
– Совершенно исключено, – категорически возразил он. – Я не танцую, ты же знаешь.
Леонарду хотелось завопить, что он также знает, что Шелдон не обнимается и не целуется с парнями, и, тем не менее, он делал это вчера, но он решил не нагнетать атмосферу. Он глубоко вздохнул и решил сменить тактику и подойти с другой стороны.
– Шелдон, по правде говоря, я хотел поговорить с тобой о Родстейне. Ты не замечал, что он питает к тебе привязанность?
– Он считает меня гением, – не без самодовольства сообщил Шелдон.
– Нет же, я не о том, – поморщился Леонард. – Я имею в виду, физическую привязанность. В смысле, ты ему нравишься.
Шелдон посмотрел на него и фыркнул от смеха.
– Твои предположения совершенно беспочвенны, – заявил он. – Эван заинтересован моими теориями, он дал это понять вполне ясно. Не представляю, почему тебе могло прийти в голову такое нелепое предположение.
Леонард вздохнул, мысленно признавая, что когда он прокручивал этот диалог в своем воображении, то разговор шел по несколько иному пути.
– Шелдон, пожалуйста, просто выслушай меня, – терпеливо начал он, но в этот момент дверь распахнулась, впуская в комнату Родстейна в одних плавках, который приобнимал за талию ту самую вчерашнюю красотку из клуба, одетую только в коротенький шелковый халат.
Леонард мрачно подумал, что если бы он сам вздумал разгуливать по дому в одних плавках, его тело выглядело бы куда менее подтянутым и совершенным, чем загорелое тело Родстейна, но тут же внутренне одернул себя и вместо этого уставился на его полуобнаженную спутницу.
Шелдон многозначительно кивнул Леонарду на девушку и обратился к Родстейну преувеличенно вежливо:
– Доброе утро, Эван. Как спалось?
– Отвратительно, – пробормотал Родстейн. – Определенно, все же нельзя столько пить.
– Ты представишь нам свою спутницу?
Родстейн бросил на красавицу рассеянный взгляд и сказал:
– Ее зовут Беатрис Льюттон. Беатрис, это мои друзья, Шелдон и Лео.
– Леонард, – поправил его Леонард.
Родстейн широко зевнул, проигнорировав это замечание, и посмотрел на Шелдона.
– Итак, что насчет лаборатории? Уже одиннадцать, так что имеет смысл перекусить и отправиться в ближайший час, иначе мне вряд ли хватит времени все тебе там показать, по выходным лаборатория работает только половину дня. Ты уверен, что все еще хочешь поехать?
– Абсолютно, – кивнул Шелдон, затем перевел взгляд с Родстейна на Беатрис Льюттон и обратно. – Простите мне мой интерес, я хотел уточнить, вы двое состоите в отношениях?
Они обменялись косыми взглядами.
– В недолговременных, – наконец неопределенно ответил Родстейн, но Шелдона его ответ, видимо, вполне устроил, потому что он удовлетворенно кивнул.
– Что ж, прекрасно. Надеюсь, вы меня извините, сейчас мне нужно подготовиться к посещению лаборатории.
Леонард хотел последовать за Шелдоном, но Родстейн его остановил.
– Эй, Лео, постой, – сказал он. – Послушай, Беатрис хотела бы поехать в лабораторию с нами, и я подумал, пока я буду занят со всеми остальными, может быть, ты не откажешься ее сопровождать, чтобы, ты знаешь, разъяснять ей некоторые вещи, которые вы, ученые, понимаете?