Они с комфортом расположились на шезлонгах почти у самой воды. Леонард водрузил на переносицу солнцезащитные очки и уставился на воду, которая странным образом успокаивала. Говард и Джефф почти сразу же засобирались в бар, который находился буквально в нескольких метрах от них.
– Ты с нами? – спросил у него Говард.
– Нет, мне и так отлично, – покачал головой Леонард. – Не хочу выпивать, я слишком сильно перебрал вчера. Но вы можете захватить мне колы на обратном пути.
Говард кивнул, и Леонард расслабленно растянулся на шезлонге.
Леонард отказывался понимать, каким образом это постоянно происходило в Майами, но через какое-то время к нему подошла стройная длинноногая брюнетка, которая обворожительно улыбнулась ему и спросила:
– Прошу прощения, вы не поможете намазать мне спину солнцезащитным кремом? Обещаю не остаться в долгу.
Она подмигнула ему, и Леонард ответил, слегка заикаясь:
– Д-да, без проблем, в смысле, буду рад! Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее.
Он вскочил со своего шезлонга и сделал девушке пригласительный жест рукой, и она с улыбкой улеглась на шезлонг, а Леонард принялся старательно втирать в ее стройное загорелое тело солнцезащитный крем.
– Готово, – сообщил он, закончив.
Девушка, разомлевшая на солнце, подняла на него взгляд.
– Теперь твой черед, – сообщила она, лукаво ему улыбаясь и поднимаясь с шезлонга.
Они поменялись местами, и теперь была очередь Леонарда млеть от прикосновений умелых рук.
– Перевернись, – приказала ему девушка, закончив. – Ты совсем бледный, думаю, твой живот тоже не помешает намазать кремом.
Леонард не без смущения обнаружил, что столкнулся со своего рода деликатной проблемой.
– Нет, я в полном порядке, – с наигранной жизнерадостностью ответил он, продолжая лежать на животе в ожидании, что проблема, возможно, уйдет сама по себе. – Но спасибо за предложение.
– Пойдем со мной, красавчик, – неожиданно прошептала она, наклоняясь к самому его уху, и потянула его за руку, так что Леонарду поневоле пришлось подняться с шезлонга и последовать за ней.
Плавки не скрывали совершенно ничего, так что ему пришлось в своем роде спрятаться за девушкой, чтобы его затруднение не стало общеизвестным. Какая-то его часть беспокоилась, что она решила сыграть с ним злую шутку и ведет его сейчас к каким-нибудь своим приятелям, чтобы как следует над ним посмеяться, но к счастью, она вела его совсем в другое место: в приземистый бетонный домик, который бы ничем иным, как душевой.
Оказавшись внутри, она заперла дверь и повернулась к Леонарду, двумя неуловимыми движениями сбрасывая с себя бикини. Леонард оторопело уставился на ее высокую грудь с темными бусинками сосков, на секунду забыв, как дышать. Затем она жестом фокусника вывела из-за спины свою правую руку, демонстрируя ему зажатый в руке презерватив, и Леонард словно в трансе сделал несколько шагов вперед.
Потом они ритмично и быстро занимались любовью на жесткой деревянной скамье, и Леонарду оказалось неожиданно легко отпустить все, что его беспокоило до этого, в кои то веки сосредоточившись на здесь и сейчас, потому что здесь и сейчас он был почти счастлив. Врываясь в ее тело в последний раз и содрогаясь в предоргазменном блаженстве, Леонард всеми силами пытался изгнать из своих мыслей слово «почти», чтобы сделать момент совершенным, но вот это каким-то образом все не удавалось, и в конце концов Леонард остановился на мысли, что чувствовать себя почти счастливым было тоже, в сущности, неплохо.
Когда они вернулись обратно к шезлонгам, то обнаружили, что людей там прибавилось: Говард и Джефф уже вышли из бара, прихватив каких-то девчонок, и теперь веселились от души.
– Леонард, знакомься, это Майя и Кэтрин, они студентки Центрального Университета Живописи, – представил девушек Говард. – Живопись – потрясающе, не правда ли? – Тут он перевел взгляд на девушку рядом с ним и ухмыльнулся: – А как зовут твою очаровательную подругу?
Леонард замялся, неожиданно осознав, что так и не спросил ее имени.
– Элиза, – представилась девушка, избавляя его от неловкости. – Я профессиональный фотограф. А вы – друзья Эвана Родстейна, верно?
Говард и Леонард переглянулись между собой.
– Я, вообще-то, хотел сказать, что мы большие ученые, но да, помимо этого, мы друзья Эвана Родстейна, – сказал Говард и сияюще ей улыбнулся.
Эта девушка знала, что они друзья Родстейна, осознал Леонард, и ее поведение внезапно обрело для него смысл. Было очень похоже, что Родстейн продолжал каким-то образом устраивать его личную жизнь, даже находясь на расстоянии. Но Леонард чувствовал себя слишком расслабленным, чтобы раздражаться и негодовать по этому поводу, так что он просто развалился на шезлонге со стаканом колы, а Элиза расположилась рядом с ним, заведя с ним ни к чему не обязывающий разговор о красотах Майами.
Они провели на пляже пару часов в восхитительном безделье, купаясь и греясь на солнце. Когда Леонард в очередной раз вышел из воды, а Элиза, смеясь, провела руками по его влажному телу, собирая воду, чтобы протереть ею свой живот и шею, Джефф повернулся к нему и сказал:
– Эвану наскучило сидеть в особняке, он захватит остальных и приедет сюда.
– Шелдон тоже приедет? – уточнил Леонард.
Джефф пожал плечами:
– Да, наверное. Эван ничего не говорил насчет того, что кто-то останется.
– Вряд ли, – покачал головой Леонард, еще раз обдумав эту идею. – Шелдон ненавидит пляжи.
Как бы там ни было, Леонард оказался неправ. Когда на пляже появились Родстейн, Радж, Беатрис, Пенни и Майкл Дауэлл, позади них исправно тащился Шелдон с огромной сумкой наперевес, осторожно переставляя ноги в пляжных шлепанцах на раскаленном песке.
При появлении Родстейна на пляже началось некоторое оживление: напитки из бара стали подносить прямиком к их шезлонгам, и, кроме того, несколько человек подошли к их увеличившейся компании, чтобы поприветствовать Родстейна и обменяться с ним парой фраз. Он отвечал им приветливо, но не без своего вечного самодовольства, которое он излучал, казалось, совершенно неосознанно. Леонард отвернулся в сторону, не желая смотреть, как он будет выпендриваться.
Шелдон тем временем расположился на шезлонге под зонтом, надев шляпу от солнца, солнечные очки и вдобавок укутавшись в халат. Люди бросали на него странные взгляды, но он вел себя, как ни в чем не бывало.
– Шелдон, зачем ты напялил халат? – не выдержал Говард, оглядев его с головы до ног. – Так что, принято одеваться на пляж на твоей родной планете?
– Нет, это техника спасения от жары, применяемая в Средней Азии, – снисходительно пояснил Шелдон. – Если температура окружающей среды поднимается выше девяноста шести градусов по Фаренгейту, из трех обычных способов отвода тепла – конвекции, излучения и испарения, остаются только два последних. Считается, что плотная одежда в жару способствуют активизации потоотделения, которое является ничем иным, как естественным механизмом защиты человеческого организма от жары. Кроме того, плотная одежда является преградой для тепла, проникающего к телу извне. – Он обернулся к официанту из бара, предлагающему напитки, и спросил: – У вас есть горячий чай? Мне нужен зеленый. Градусов двести пятнадцать будет оптимальной температурой.
Если официант и удивился, то не повел бровью. Он кивнул и испарился из виду, а через некоторое время уже протягивал Шелдону чашку с дымящимся чаем. Их всех передернуло, когда закутанный в теплый халат Шелдон принялся осторожно прихлебывать обжигающий чай, дуя на край чашки.
Леонард отвернулся в сторону, только чтобы увидеть по другую сторону от себя Пенни и Майкла Дауэлла, который наносил на ее тело солнцезащитный крем. Точнее, к этому моменту с кремом, видимо, было уже покончено, но Дауэлл все еще уделял повышенное внимание ее бедрам, с увлечением их массируя.
– Майкл, по-моему, уже хватит, можешь отпустить мою задницу, – прошипела ему Пенни, не выдержав, но тот только рассмеялся.