Внезапно он щелкнул пальцами совсем близко к лицу Леонарда, и тот отшатнулся.
– Я контролирую тебя, Леонард, – повторил Радж. – Ты больше не будешь нести всю эту расистскую чушь о том, как я должен и как не должен жить. Я контролирую все.
Он неожиданно рассмеялся, а потом вышел из уборной, пританцовывая, а Леонард только ошеломленно смотрел ему вслед, прокручивая в голове их разговор в тщетных попытках понять, какая часть его слов показалась Раджу расистской.
В тот вечер Леонард напился так, что на следующий день смог проснуться только глубоко за полдень и приехал в лабораторию к обеду. Он сразу же пошел проверять один из своих экспериментов, запущенных накануне. Пару часов спустя эксперимент подошел к своему логическому, но неудовлетворительному завершению. Несмотря на то, что Леонард был ученым не первый год и знал, что в физике нет такого понятия, как поражение, он все равно чувствовал себя расстроенным и не был готов переключиться на новый эксперимент. Вместо этого он направился к Шелдону, чтобы проверить, как продвигались дела у него.
В кабинете Шелдона не оказалось. Вместо него там была молоденькая темноволосая лаборантка, которая перебирала бумаги на столе. При появлении Леонарда она оторвалась от своего занятия и слегка застенчиво спросила:
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Хм, да, наверное, да, – ответил Леонард, неловко прочистив горло. – Я ищу доктора Шелдона Купера. Он куда-то отошел?
– Да, недавно в лабораторию прибыл мистер Родстейн, он отозвал доктора Купера на разговор. Может быть, я могу что-то сделать для вас? Передать какое-то сообщение?
– А вы, простите?… – начал Леонард и замялся, не зная, как бы выяснить, кто она, собственно, такая, и при этом не показаться грубым.
Девушка смотрела на него пару секунд, ожидая окончания фразы, а потом смущенно рассмеялась и представилась:
– Меня зовут Мисси Хорнвелл, я ассистентка доктора Купера.
– Ассистентка доктора Купера? – переспросил Леонард, вопросительно подняв брови.
Девушка смешалась.
– По правде сказать, я студентка Международного Университета Флориды, учусь по специальности теоретической физики, в этом году перешла на третий курс. Здесь я прохожу практику как лаборантка, и доктор Купер позволил мне у него ассистировать.
– Любопытно, – только и мог сказать Леонард, а потом, поняв, что ведет себя невежливо, поспешно представился: – Я доктор Леонард Хофстедтер, друг Шелдона.
– Он потрясающий, не так ли? – неожиданно выпалила лаборантка, и брови Леонарда поднялись еще немного выше.
– Кто – доктор Купер? – переспросил он, чтобы быть уверенным.
Девушка с энтузиазмом закивала.
– Такой острый ум! То, как он строит свои теории – это просто невероятно.
– Многие считают его эксцентричным, – заметил Леонард.
– Наверное, когда человек достигает такого уровня умственного развития, это привносит определенные изменения в то, под каким углом он смотрит на Вселенную, – мечтательно предположила мисс Хорнвелл, и Леонард решил не расстраивать ее и не говорить, что Шелдон просто был психом.
Впрочем, если судить по тому, как его расхваливала эта девушка, Леонард прекрасно понимал, почему Шелдон с его непомерным эго позволил ей быть его ассистенткой.
В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошел доктор Шелдон Купер собственной персоной. В отличие от предыдущего раза, когда Эван Родстейн заявлялся в лабораторию и отзывал его на разговор, Шелдон выглядел более чем опрятным: его волосы лежали так, будто бы он недавно причесывался, рукава были немного закатаны, словно он только что мыл руки, и от него исходил легкий запах дезинфицирующего раствора.
Он обвел ничего не выражающим взглядом Леонарда и свою ассистентку, а потом словно на автомате сделал несколько шагов к письменному столу.
– Доктор Купер, я нашла те записи, о которых вы спрашивали… – начала девушка, протягивая ему какие-то бумаги, но Шелдон поднял руку, вынуждая ее остановиться.
– Не сейчас, Мисси, – сказал он. – На сегодня ты свободна. Я хотел бы поработать один.
Она коротко кивнула ему и вышла за дверь, ничего не сказав, хотя выглядела при этом обиженной.
– С каких это пор у тебя есть личная ассистентка? – спросил Леонард, обернувшись к Шелдону, но тот не ответил на этот вопрос.
– Леонард, я сказал, что хотел бы поработать один, – негромко повторил он.
Леонард пристальнее вгляделся в его лицо, которое выглядело пустым и безэмоциональным, даже более равнодушным, чем обычно, и покачал головой.
– Я останусь здесь, поработаю над одной статьей на компьютере, – ответил он. – Я тебе не помешаю.
Шелдон безразлично пожал плечами и подошел к своей доске, уставившись на формулы и перестав обращать на Леонарда внимание.
Еще немного посверлив взглядом его спину, Леонард достал из сумки свой ноутбук и открыл его, углубившись в свою статью о способах взаимодействия лазерного излучения с веществом. Статья застряла в мертвой точке, наверное, уже месяц назад, и теперь он пытался понять, о чем же там шла речь и каким образом следует довести текст до логического завершения.
– Леонард, я не могу работать, – сказал Шелдон несколько минут спустя, по-прежнему не отворачиваясь от своей доски, его плечи были напряжены и сгорблены. – Ты не мог бы отвезти меня в парк? Мне нужно подышать свежим воздухом.
Леонард захлопнул свой ноутбук с некоторым чувством облегчения, радуясь, что ему не придется заканчивать статью прямо сейчас, и они с Шелдоном отправились в парк. Там они сидели на скамейке перед небольшим прудом, и Леонард кидал в воду уткам крошки от булки, оставшейся у него с обеда, а Шелдон смотрел на уток несколько настороженно и молчал.
– В чем дело, Шелдон? – наконец не выдержал Леонард, когда булка закончилась, а Шелдон так и не сказал ни слова. – Я думал, ты просился поехать в парк, чтобы поговорить.
Шелдон посмотрел на него с легким удивлением.
– Я просился в парк, чтобы позволить клеткам моего мозга насытиться кислородом, – сказал он. – На самом деле, я припоминаю, что даже говорил тебе, что хочу подышать свежим воздухом. Внимательность, Леонард. Тебе никогда не хватает внимательности.
– Но тебя что-то беспокоит, не так ли? – спросил Леонард, пропустив последнее замечание Шелдона мимо ушей. – Хочешь поговорить об этом?
Тот на секунду задумался, но затем покачал головой.
– Зачем Родстейн приезжал сегодня в лабораторию? – не унимался Леонард. – Что он от тебя хотел?
– Я же сказал, что не хочу ничего обсуждать! – с неожиданной импульсивностью воскликнул Шелдон, и Леонард на мгновение остолбенел от того, сколько возмущения было в его голосе и как резко это возмущение контрастировало с его прежней безэмоциональностью. – Мы можем просто посидеть здесь, и не говорить при этом ни о чем? – уже тише закончил он.
Леонард пожал плечами и кивнул, и они сидели там и ни о чем не говорили до тех пор, пока не начало смеркаться.
*
Леонард не мог бы сказать наверняка, в чем была причина, но начиная с выходных и всю последовавшую за ними неделю напряжение в доме, казалось, росло. Может быть, дело было в Кутраппали, у которого начались перепады в настроении, которые, как Леонард знал, были неизбежным последствием употребления кокаина. Как бы там ни было, теперь очень часто за закрытой дверью его комнаты можно было слышать его шумные ссоры с Беатрис, а иногда они не стеснялись устроить сцену даже в столовой. А может, проблема была в Пенни, у которой наконец-то начались съемки в новом фильме Майкла Дауэлла, и которая находилась под большим давлением и то и дело съезжала с катушек по совершенно пустяковым поводам. Возможно, дело было в Шелдоне, который отгородился ото всех, кроме Родстейна, и замкнулся в себе еще сильнее, чем прежде, и теперь Леонард едва видел его даже на работе. В общем, что-то было не в порядке. Даже Воловитц, казалось, начал пресыщаться своим распущенным образом жизни и в четверг попросил Леонарда взять его с собой в лабораторию, чтобы немного поработать.