И Каталина, конечно, оценила это. Она сказала ему однажды, что он начинает выглядеть как настоящий бразилец. И она обожала его маленькие английские причуды, как например, то, что он называл ее «кошечка», хотя она больше напоминала львицу, чем ручную маленькую домашнюю кису, а также ежедневные пятичасовые чаепития.
Они были вместе несколько месяцев, и им не было скучно друг с другом ни в постели, ни вне нее. Он каждый день узнавал ее лучше: ей нравились черно-белые фильмы старого Голливуда, она ненавидела раскрашенные сложным узором ногти…
Сириус не был уверен, что Мигелю нравятся их отношения, но брат был рад за свою сестру. Она сменила работу и постоянных клиентов на жениха.
- Мы должны поговорить о Гарри, - медленно начал Мигель. - Я беспокоюсь за него.
- Почему? - спросил Сириус с замиранием сердца. Гарри ходил задумчивым в последнее время, но он никогда и не был охоч до разговоров, так что трудно было выявить причину такого поведения. «Может, он показал что-то Мигелю?»
- Он борется.
Сириус подумал, что он имеет в виду уроки, а потом о том, что возможно произошла пара драк в школе, но, видимо, случилось нечто другое.
- Я имею в виду, в своем сердце. Он хочет драться. Я думаю, это из-за родителей.
Их отношения требовали честности. Близнецы знали, что родители Гарри погибли. Но по какой причине…
- Он хочет найти их убийц и отомстить.
Сириус до сих пор питал те же чувства к этой крысе-Питеру, что и в Азкабане.
- Но я думаю, что здесь нечто большее. Он хочет... достигнуть совершенства. Оказаться в неблагополучном районе и оценить свои навыки. - Мигель пожал плечами. - Он что, хочет умереть? Я не понимаю…
Сириус провел ладонями по лицу, стирая капельки пота на висках.
- Я поговорю с ним. Спасибо.
Он знал, что Мигелю интересны их взаимоотношения, что он хочет задать много вопросов… Но Сириус не желал на них отвечать. Как можно объяснить магию, пророчество, роль Гарри в этой битве?
* * *
- Нам надо поговорить, - сказал Сириус, как только Гарри ответил на стук в дверь своей спальни. Лицо мальчика было покрыто мелкими капельками пота: видимо, он тренировался.
- О чем? - Гарри отступил в сторону, чтобы впустить крестного.
- О тебе.
- Меня там не было, - автоматически ответил крестник. - И мой учитель музыки сказал, что я молодец.
- Не о школе. - Сириус уселся на кровать Гарри. - Только о тебе.
Мальчик нахмурился и прислонился спинок к шкафу.
- Ты мало со мной общаешься, проводишь много времени за тренировками с Мигелем или без него. Я волнуюсь. Что это за упорство такое?
- Я не понимаю, к чему такие вопросы? Я занимаюсь с Мигелем, я успеваю в школе и …
- Это хорошо, продолжай в том же духе. Но я боюсь, что ты тренируешь себя... для Волдеморта.
- Мне просто нравиться. Вот и все.
- Послушай… Я согласился на эти тренировки потому, что это пошло бы на пользу тебе, а не пророчеству и всему магическому миру.
- Я хочу стать воином, Сириус, а не просто волшебником, который умеет выполнять только одно заклинание.
- Почему ты хочешь стать лучшим? Почему именно воином? Ты можешь заняться еще чем-нибудь…
- Например, сексом с Каталиной? - в голосе Гарри звучала злоба.
- Гарри Поттер! - рявкнул Сириус, вскакивая с кровати.
- Ну, скажи все, что ты обо мне думаешь!
Сириус облизнул губы. Его крестник становится очень темным и опасным, и только сейчас еще что-то можно изменить.
- Я боюсь, что… что ты хочешь навредить людям.
Гарри посмотрел на своего крестного так, будто у того вдруг выросла вторая голова.
- Почему ты так думаешь?
- Ты всегда был немного меланхоличным,… но в последнее время ты стал… темным.
Гарри открыл рот, чтобы возразить, но передумал это делать.
- В последнее время... я чувствую этот путь, - он говорил почти шепотом. - Я не могу не думать о том, что произошло с моими родителями, о том, что случилось в Англии… Кто-то хотел меня убить. И я боюсь его.
- Я знал, что для этой истории ты слишком мал, - пробормотал Сириус. Он протянул руку крестнику.
Гарри нашел облегчение в объятиях своего крестного.
- Я рад, что мы здесь. Ты счастлив?
- Да, Гарри... Думаю, я счастлив.
- Хорошо.
[1] - пандейру - тип ручного барабана (напоминает небольшой бубен).
Глава 11, в которой против тролля выходят иные лица, чем мы могли себе представить
Рон поднял руку насколько мог высоко, сильно махнул ею, и изобразил на лице нетерпение. Общий эффект был немного подпорчен тем, что мальчик не удержался и, закатив глаза, хмыкнул. Но, в общем, это было очень похоже на то, как Гермиона Грейнджер пытается ответить на вопрос профессора.