жный пульпит, это невозможно вылечить, не обколов вас с ног до головы. Или инъекций, - он скептически поднял бровь, - вы тоже боитесь? - Инъекций - нет, - Элли грустно улыбнулась, - но какое это имеет значение? - Действительно, - Хан потер переносицу. - А что вас пугает сильнее всего? - внезапно в его глазах засветился азарт. - В данный момент - выражение вашего лица, - обескураженно сказала Элли. - Не думаю, что нам следует экспериментировать в этом направлении. - Возможно. - он запустил руку в волосы и отбросил назад тяжелые темные пряди, открывая высокий лоб и на мгновение изменившись до неузнаваемости. Элли невольно проследила за его жестом, снова отвлекшись от разговора и глядя, как точеная белая кисть взмывает наверх, а после опускается и мягко приземляется на матовую поверхность стола. Она подумала, что уже пора предложить ему поставить чайник. Хан поймал ее взгляд. - Вам нравятся мои руки, - спокойно сказал он. Элли очнулась и недоверчиво посмотрела на него. - Они... красивы, - неопределенно сказала она. Не то чтобы ее смутила внезапная перемена темы, но она не могла понять, какое это имеет отношение... Хан небрежно перенес вес своего тела на плечи, опершись на верхнюю часть кресла, и глянул на нее, полуприкрыв глаза. - Возможно, нам стоит положиться на ваше эстетическое чувство, - он насмешливо улыбнулся, и на мгновение замолчал, запрокинув голову, - может быть, это вас успокоит. Элли залилась краской. Что, черт возьми, за... - На свете есть множество вещей столь же опасных, сколь и красивых, - стараясь следить за тем, чтобы голос не дрожал, сказала она. - Да, вы правы. Простите, я должен был об этом подумать, - весело отозвался доктор Сингх, вновь переводя взгляд на нее. Она настороженно следила за ним, словно бы готовая в любой момент вскочить и убежать. - Но, если вы будете столь любезны положиться на мой опыт, я могу... предложить вам хорошее решение. Элли замерла. Не отрывая от нее взгляда, он чуть приподнялся и, позволив своему телу свободно перетечь в новое положение, быстрым кошачьим движением потянувшись к ней, замер в нескольких сантиметрах от ее глаз. Теперь одна его рука опиралась на спинку кресла за ее спиной, а другая в едва заметном ласкающем жесте легла на подлокотник. Его губы были слегка обветренными и пахли непонятной смесью свежей мяты и чего-то сладкого. Элли мельком подумала, что вряд ли ей удастся отодвинуться, и, в спешном порядке созывая внутреннее совещание на тему того, хочется ли ей этого, внезапно услышала, что он что-то говорит, обращаясь к ней. - ... безотказное средство. Я бы сказал, почти идеальное, - голос Хана был бархатным и настойчивым ровно в той степени, в какой позволяла близость их тел, и какая давала возможность удерживать непринужденность за загривок, не давая ей вырваться из сильной руки. Пару секунд он пристально смотрел ей в глаза, затем поднял голову и, протянув руку к стене за креслом, где сидела Элли, откинул почти невидимую на фоне светлых обоев дверцу, за которой скрывалась небольшая электронная панель, и нажал одну из кнопок. Элегантный плазменный экран, висящий над сиденьем за его спиной, засветился, и по нему побежали мелкие титры. - Это один из моих любимых документальных фильмов. Помимо всего прочего, здесь в самом начале имеются кадры того, как выглядят нелеченные зубы в стадии крайней запущенности, - нежно сказал Хан. - Я еще не видел человека, которому бы это не помогло. С этими словами доктор Сингх поднялся и проследовал по направлению к ширме. - У вас будет минут пятнадцать до того, как я вернусь, - сказал он, откидывая занавеску, - мне нужно сходить в регистратуру - проверить расписание на завтра. Думаю, этого будет достаточно. Развернувшись, он исчез за ширмой, и спустя несколько мгновений Элли услышала, как хлопнула входная дверь. Она обернулась к экрану и уставилась в него невидящим взглядом. Вернувшись назад, Хан застал Элли подавленно скрутившейся в лечебном кресле, отвернувшись и горестно прижавшись щекой к кожаной подушке подголовника. Он улыбнулся. Несчастная левая пятерка верхняя, напомнил он себе. Она уже два часа, как могла быть дома. - Когда-то давно, - сказал он, усаживаясь на стул рядом с креслом, - стоматологи работали без перчаток. Расхлябанность, косность, антисанитария. И все равно это была хорошая традиция. Он протянул руку и медленно провел ладонью по ее щеке, на миг задержавшись на ней, а затем осторожно повернул ее лицом к себе. - Элис, дай мне двадцать минут, и ты забудешь слово "стоматолог" на ближайшие пару лет, - в этот момент его глаза были скорее зелеными, чем голубыми. - И хотя пауки могут действительно сильно кусаться, они не всегда... бывают ядовитыми. И это точно не твоя проблема. Элли высвободилась из его ладони и неожиданно, откинув голову, громко расхохоталась. Хан весело улыбнулся в ответ, затем крутанулся на стуле и, поднявшись, направился к одному из шкафов, расположенных в глубине кабинета. Элли, повернув голову, недоуменно смотрела, как он открывает один ящик за другим, вынимая что-то и тут же отбрасывая - что именно, с ее места было не видно. - Где-то тут у меня были... - задумчиво бормотал он, распахивая очередную дверцу и перебирая что-то внутри, - а, вот. - Найдя то, что искал, он закрыл шкаф, потянулся к соседнему и, открыв его, с коротким щелчком вставил диск в стереосистему. - Ты любишь Шопена? Элли закрыла лицо руками. Хан вернулся на место и уже натягивал перчатки, оборачиваясь к ней. - Начнем.