— А ты, я смотрю, победитель по жизни, — с иронией заметил я. Уводить взгляд от его обнаженного торса стоило мне определенных усилий.
— В какой-то области мы все законченные неудачники, — Лавеллан вдруг посмурнел, сдернул с ветки рубаху, надел её и быстро застегнул пуговицы. — Ты хотел прогуляться, Дориан?
Мое сердце вытворило какой-то немыслимый кульбит в груди. Наши взгляды пересеклись на непозволительно долгое время. Кажется, я даже успел сосчитать до шести. Эльф сдался первым.
Он попытался вернуть лицу более веселое выражение, сделал пару шагов назад, к тропинке, затем махнул мне рукой и устремился в сторону лестницы, ведущей на Скайхолдскую стену.
Алларос что-то скрывал, теперь я был уверен в этом.
Боялся меня? Может быть, только… вряд ли он боялся моей магии или чего-то подобного. Его также не смущали все эти предрассудки относительно империи и магистров. Лавеллан слышал много моих историй. Те часы, которые мы проводили вместе в библиотеке, были часами наслаждения для меня. Чего уж там… Повествовать о собственной нескромной персоне? Для Дориана-красавца занятия лучше не найти!
Иногда я видел, как эльф в мгновение становился грустным. Мы могли говорить о чем-то, и на его лице вдруг отражалась такая эмоциональная гамма, что я, как ни старался, не мог найти ей подходящего объяснения. Однако он скрывал происходящее с ним. Отворачивался, не смотрел мне в глаза, потирал ладонь с зеленой меткой. Мне хотелось спросить, болит ли она, впрочем, я и без этого догадывался, что так оно и есть.
Лавеллан шел от меня по правую руку. Нас разделяло сантиметров тридцать. Имей я желание, мог бы подойти ближе, и даже ощутить жар, исходящий от его разгоряченного после тренировки тела. Но держал дистанцию.
— Эта Сэра… — пробормотал я, услышав заливистый смех внизу.
— Не обращай внимание. Она на самом деле не такая задира, какой хочет казаться, — эльф снисходительно улыбнулся. — Совсем недавно я узнал, что она предпочитает женщин. Представляешь?
— Как, интересно, ты это узнал? — полюбопытствовал я. Глупое, но сокрушительное чувство ревности где-то внутри уже начало затмевать рассудок.
— Она не говорила. Я просто заметил, как она на них смотрит. Подумал о ее поведении и манере общения. Это… тяжело, наверное, — эльф вздохнул.
Я спрятал руки под мантию. Мне не хотелось, чтобы Лавеллан видел, как я сжимаю ладони в кулаки. Действительно. Прямо сейчас я бы мог сказать, что предпочитаю спать с мужчинами. Интересно, обрадовал бы его такой поворот беседы? Я молчал.
— Дориан? — бархатистый голос моего спутника вывел из оцепенения. Мы остановились у зубчатой стены одной из башен. За ней, насколько хватало взгляда, простирались одни только снежные горы. Если бы не яркий солнечный свет, на них можно было посмотреть внимательнее. У меня заслезились глаза.
— Сэра предпочитает женщин, говоришь? — мы повернулись спиной к вершинам, и я облокотился на каменную стену, делая вид, что наблюдаю за спаррингом солдат внизу под руководством Каллена.
— Это ведь сложно, скрывать то, что многие сочли бы… неправильным? — спросил Алларос.
Я не ответил на его вопрос. Почему-то думал, как же мне хочется называть его по имени, без этого официально-приторного: «Инквизитор». Раздражает.
Вскоре я заметил, что мы молчим слишком долго. Лавеллан стоял рядом со мной, уперев локти в холодный камень. Наши плечи соприкасались.
— Когда мне грустно, я прихожу сюда, чтобы понаблюдать за жизнью замка… исподтишка.
— И часто тебе грустно, Инквизитор? — вырвалось у меня.
— Временами, — уклончиво ответил он и вдруг повернулся в мою сторону. — Приходи сюда, если не застанешь меня в замке. Будем считать, что ты знаешь о моем секретном убежище, — шепотом добавил он и засмеялся.
Я не знал, зачем он говорит мне об этом. Вихрь мыслей, терзавших мою бедную голову, вообще не давал возможности анализировать происходящее.
— Инквизитор, — начал было я, но эльф тут же прервал мою заранее заготовленную речь.
— Меня зовут Алларос, Дориан. А еще, я бы хотел вытащить тебя сегодня вечером к нам в таверну. Хватит отсиживаться за книгами. Повеселимся! — он хлопнул в ладоши и упер руки в бока, ожидая моей реакции.
Да, признаться честно, большую часть времени я избегал шумных посиделок. Приходилось слышать развеселые песни и гогот солдат, доносящийся из открытых окон деревянной трехэтажной пристройки. Но чтобы сидеть там…
Многие из солдат обходили меня стороной. Это не было новостью, конечно, для большинства простых вояк я представлялся чуть ли не малефикаром, а то и вовсе, демоном во плоти. Книги всегда были для меня хорошими друзьями, а также составляли прекрасную компанию, скрашивая одиночество. Визитам Лавеллана я стал радоваться еще больше, чем моим бумажным приятелям, но теперь…
За несколько минут он снова сразил меня наповал. Рассказом о его секретном убежище, просьбой, чтобы я звал его по имени и этим странным приглашением в таверну на вечер…
Еще я неожиданно осознал, что мне приятно находиться в его обществе, даже не разговаривая.
Как сейчас.
Мы стояли возле замковой стены плечом к плечу и молчали.
Это было лучшим молчанием в моей жизни.
Скайхолд, Плуитанис, 9:41, Дориан Павус.
Комментарий к If you don’t understand my silence, you won’t understand my words
If you don’t understand my silence, you won’t understand my words - Если ты не поймешь мое молчание, ты не поймешь мои слова.
========== I owe it all to you ==========
Лоснящиеся, красные от пота лица, блестящие в полумраке таверны глаза, полные неподдельной радости. Мерное отстукивание каблуков по дощатому полу, звон бардовских гуслей, прихлопывания, притоптывания, одобрительные выкрики и залихватские посвистывания. Запах пота и крепкого алкоголя, тяжелый дух табака из тлеющих трубок и пряный аромат жаркого, — все это разом било в ноздри каждого вновь пришедшего гульнуть после тяжелого дня в единственную таверну в большом замке.
Эйфория.
Такую искренность, пожалуй, мне не доводилось видеть в жизни еще ни разу.
Эти солдаты, замковая прислуга, старики и дети, спасенные из Убежища — сейчас все они были большой дружной семьей. Возглас одного звонким эхом перетекал в смех другого. Рука хватала чужую и, в порыве искренней радости, танцы продолжались без остановки, а эль и брага лились рекой.
Я смотрел на всеобщее веселье слегка растерянно, склонив голову вбок и упираясь локтями в деревянные перила второго этажа. Отсюда был неплохой обзор, и, ко всему прочему, я никому не мешал своим присутствием. Хотя, должен признаться честно, моему самолюбию весьма польстила всеобщая реакция, когда я вошел в таверну вслед за Лавелланом, гордо вскинув голову и взирая на присутствующих со своей особой, коронной полуухмылкой.
Эльф, кстати, здорово набрался. Даже не думал, что у него такой заразительный смех! Я то и дело улыбался, наблюдая за людьми сверху, хотя что-то внутри неприятно ёкало при виде того, как Железный бык хлопал Аллароса по плечу. Тем не менее, я прекрасно понимал, что в этом жесте нет ничего оскорбительного. Лавеллан был с ними наравне. Солдаты уважали его искренность и простоту. Именно этого, как мне казалось, всегда не хватало имперским войскам, с их бесконечной муштрой и множеством воинских званий.