Выбрать главу

— Алларос, интересует ли тебя мужское общество?

— Еще бы, Дориан, конечно интересует. Я ведь сейчас шагаю наравне с тобой, и мы так поглощены друг другом!

— Ах, как приятно, что наши ощущения схожи! Не хочешь ли прогуляться в мою спальню?

— С превеликим удовольствием, мой дорогой!

Сценка так красочно разыгралась в моем воображении, что кое-что я, судя по всему, произнес вслух.

Я снова вздрогнул, заметив рядом с собой сложившуюся пополам фигуру Лавеллана.

— Фаста васс, Алларос, хватит подкрадываться! Что за долийские фокусы? — с минуту я и вправду был возмущен и весьма сконфужен произошедшим, попутно гадая, какую часть из своего внутреннего диалога произнес вслух. Не сразу до меня дошло, зачем эльф стоит подле меня, согнувшись, теперь уже в три погибели.

Инквизитор… блевал. Его вырвало прямо на пол, он попытался прикрыть рот рукой, но позыв организма, который вовсю противился происходящему, не удалось сдержать, и эльфа вырвало еще раз.

Я растерялся. Вино затормаживало мои мысли. Первым делом я огляделся по сторонам. Вокруг нас за столиками сидело несколько компаний. Но все были пьяны в той степени, в которой становилось возможным не замечать происходящее вокруг.

Мне удалось осознать, что случилось, и тут, на смену восторженному предвкушению прогулки по Скайхолдским стенам, пришло горькое разочарование от того, что объект моего интереса был совершенно не в состоянии двигаться.

Я подскочил на стуле, повинуясь какому-то странному внутреннему позыву. Наверное, совсем не задумывался о том, что делаю, но… Это почему-то казалось единственно верным в данный момент решением. Я понял, что если кто-нибудь из солдат или слуг увидит Инквизитора в таком нехорошем состоянии, это сильно навредит его репутации. А я не хотел, чтобы хоть кто-нибудь думал о моем милом демоне плохо!

Каффар, да ему ведь было больно! Эльф сидел на коленях, одной рукой держась за живот, а другой все еще прикрывая себе рот. В эту секунду его стало жаль просто нестерпимо.

Я оказался рядом, протягивая салфетку и рывком поднимая Аллароса на ноги. Он даже не сообразил, куда я веду. Мне удалось перебросить его руку себе через спину. Я подхватил его за талию и почти поволок на себе по лестнице, на третий этаж, а затем наверх, через дверь на крышу.

Оказавшись на стене, я развернул Лавеллана к себе лицом, перехватил салфетку из его ослабевшей руки и помог вытереть рот. Эльф, похоже, слабо осознавал происходящее. Его остекленевший взгляд прояснился на долю мгновения, когда подул холодный ветер. Он улыбнулся мне краешком губ, а затем его щеки надулись, он вздрогнул, и я едва успел подвести эльфа к самому краю стены, чтобы содержимое его желудка не оказалось у нас под ногами.

Мы находились недалеко от главной башни, но идти туда сейчас было чистым безумием, поэтому я принял волевое решение и повел Аллароса к общим спальням. Одну из которых, к слову, занимал сам.

Мне подумалось, что он мог бы отоспаться в моей комнате, к тому же я вспомнил, что имел при себе настой, помогающий в таких случаях.

Никогда бы не подумал, что потащу к себе пьяного в хлам эльфа, да еще безо всякого злого умысла, всего лишь из чистого альтруизма и желания помочь!

Я с трудом уложил его в постель. Снимать одежду все же не решился.

Лавеллан издал слабый стон, пошарил по кровати рукой, схватил подушку, а затем притих.

В этот момент я кинулся к столу с зельями. Нужное нашлось почти сразу. Мне удалось влить его эльфу в рот, сделав это таким образом, что он даже не закашлялся.

Я устало опустился в кресло напротив.

Подумать только! Привел Инквизитора к себе! И что же теперь делать?

Вдруг меня прямо-таки расперло от хохота. Я едва сдержался, чтобы в голос не засмеяться.

— Не хочешь ли прогуляться в мою спальню?

— С превеликим удовольствием, мой дорогой!

Этот идиотский мысленный диалог всего каких-нибудь пятнадцать минут назад воплотился в жизнь в такой нелепой ситуации!

Я посмотрел по сторонам, глубоко вдохнул и понял, что спать мне сегодня уже не придется. Кровать в комнате имелась одна, и эльф занимал ее, раскинув руки-ноги во всю ширину.

Что же… Я принялся за книгу, но строчки плыли перед глазами. В конечном счете я схватился за дневник и записал все произошедшее со мной в точной последовательности, пока образы и ощущения не стерлись из памяти.

Вернуться к моим записям удалось лишь днем, потому что Лавеллан в тот самый момент снова тихонько застонал. Мне пришлось убрать тетрадь глубоко в ящик стола. Кажется, он сказал что-то, едва слышно. Я встал и, осторожно шагнув, подошел ближе к кровати, чтобы что-нибудь разобрать. Алларос побледнел и нахмурил брови.

Может быть, ему снился кошмар?

— Не подходите ко мне! — он закусил губу так сильно, что на ней мигом проступила капелька крови. — Не трогайте меня! Не прикасайтесь ко мне! — надрывным шепотом продолжил он и вдруг затих.

Секунды Алларос лежал спокойно, только лицо по-прежнему было напряжено, а глаза двигались под закрытыми веками. Затем он вдруг замотал головой, и волосы прядями разметались по подушке. Эльф замахал руками, словно отбивался от невидимого врага, шепча при этом уже на долийском. Значения этих слов, я, к великому сожалению, не знал.

Алларос метался с такой яростью, что я волей-неволей забеспокоился за его психическое здоровье. Если бы он был магом, я заподозрил бы жесточайшую схватку с демоном в Тени, которую мне когда-либо приходилось видеть. Но к колдовству это не имело никакого отношения. То был, вне всякого сомнения, самый обычный кошмар. Но зато какой явственный! Лоб Лавеллана покрылся испариной, зеленоватая метка на ладони слабо замерцала.

— Тише, Алларос, тише… — прошептал я, хватая его за запястья. Руки повиновались и обмякли, я опустил их ему вдоль тела.

На самом деле, я жутко перепугался, представив, что будет, вздумай эльф проснуться и увидеть меня. Но морщинка меж его бровей разгладилась, а дыхание наконец выровнялось.

Он погрузился в ровный сон.

Во мне неожиданно проснулась гордость: ведь это я только что успокоил его!

Надо же…

Лишь потом дошло, что я стал невольным свидетелем того, чего мне слышать не следовало. Тайна, окружавшая Инквизитора, внезапно стала почти осязаемой. Я занервничал и снова уселся в кресло, крепко задумавшись. Что бы это значило? Что он увидел во сне?

Меня снедало любопытство.

С этими мыслями, лихорадочно наслаивающимися одна на другую, я забылся нервным сном, но только лишь с тем, чтобы тихий шепот вывел из него буквально спустя пару часов. По крайней мере, так показалось, ведь тело мигом отозвалось ноющей болью от неудобной позы в кресле, а в голове будто заиграл на все лады вчерашний оркестр.

— Дориан, проснись! — настойчиво повторил голос, и я разлепил глаза, нехотя подавшись вперед и впечатавшись Алларосу прямо в живот.