Я смотрела в её лицо, пытаясь найти хоть какую-то слабину, но нет. Она была такой же стальной и бесчувственной, как и в тот момент, когда я впервые её увидела. В любом человеке есть слабое место, но она казалась такой сильной. Настоящая железная леди с клыками и когтями оборотня.
— Неужели ты не жалела об этом?
— Скотт, будешь ли ты жалеть, если убьешь Энни? — Он твердо кивнул. — Связь между тобой и сестрой равносильна самой крепкой связи оборотней. Вы связаны кровными узами.
— Значит, ты жалеешь? — Меня донимал один вопрос: на самом деле она такая черствая, или это только маска. Цвет глаз её поменялся и, огрызнувшись, она ответила.
— Да, черт возьми, глупая девчонка, они были моими родителями.
Краем глаза я заметила, как когти Айзека стали впиваться в подушку. Он чувствовал опасность, исходящую от Эшли. Внутри меня разгорался огонек победы. Я нашла больное место, убедив не только себя, но и парней в том, что она не тот сухарь, каким может показаться в начале.
Это было очевидно. Стоило только пустить корешок. Для каждого человека есть что-то важное. К примеру, для мамы нет ничего важнее, чем её ребенок, а для миллиардера — кейс с зеленью и пару —тройку важных спрятанных в сейф бумажек с печатью. Каждый располагает своими приоритетами, и для каждого они важнее жизни. Так, для Эшли самым ценным был домашний очаг, который она собственными руками разрушила.
Она смотрела на меня своими карими глазами, будто бы пытаясь убить, не дотронувшись клыками. Ей было больно.
— Так, сегодня выдался слишком тяжелый для всех день. — Сделал протяжный вздох Скотт. — Пора отдохнуть. Эшли, твоя комната на втором этаже, третья дверь. — Она кивнула и поспешила удалиться. — Энни, тебе тоже стоит отдохнуть.
— Не говори маме про Тео. — Я посмотрела на брата умоляющим взглядом.
После случая удара током она очень плохо относиться к Рейкену. Первое время, она даже на метр не подпускала его ко мне. Тео приходилось перелезать через многочисленные ограждения, что наставила мама рядом с моим окном.
Теперь я понимаю, что она была права. Никогда не стоит доверять тому, что предал тебя уже однажды. Был один раз, будет и другой, третий. Так будет продолжаться на протяжении всей твоей крошечной жизни. Только…почему же мне не сказали об этом раньше?
Хотя… Смысл им было говорить мне, если бы я все равно их не послушала бы? Я, как маленькая упертая девчонка, не хотела никого слушать, утверждая, что этот парень исправился, что проблем таких больше нет и никогда не будет. Он искушал меня, сводил с ума… Он одним своим словом заставлял верить ему, заставлял повиноваться. От его голоса по моему телу ходуном ходили мурашки.
Я стерла стекавшую по щеке слезу и побрела в свою комнату. Я была растоптана, сломана. Мне не нужен был никто, кроме холодного душа.
Душ не помог. Странно, ведь раньше всегда помогал. Я могла восстановить ход своих мыслей, но не сегодня. Моя голова была похожа на большой шар для боулинга. Все было перемешано. Вот, Тео сажает меня в свою любимую тайоту и везет в парк, где он запланировал устроить пикник. Вот, меня застала поздно ночью мама, когда вернулась с вечеринки, что устраивала Лидия в честь возвращения Киры. Вот, меня крадет через окно Рейкен, когда я позвонила ему и нажаловалась, что мама запретила мне с ним видеться. Вот, Скотт прикрывает меня, говоря, что я заменяю его в ветеринарной.
— Она же ничего не смылит в медицине, Скотт. — Недовольно говорит мама, сложив руки на груди. — Если она сейчас же не вернется, то ей больше не видать своих любимых Голодных игр.
— Ты же понимаешь, что она вообще не вернется тогда домой?
— Есть захочет, вернется.
Вот, я возвращаюсь на следующее утро домой вместе со Скоттом и дисками «Голодные игры». Вот, я у себя в комнате с книжкой в руках сижу на кровати и читаю о подвигах Джейса Вейланда ради своей «сестры», не замечая, как Тео наблюдает за мной, повиснув на окне. Вот, я заметила это, но не подала вида. Встав с кровати, я подошла к шкафу и начала снимать кофту, якобы переодеваясь. Чувствуя на себе его взгляд, я бросила в его сторону ту самую кофту. Он засмеялся.
Его смех… Словно ножом по сердцу его прикосновения, обжигающие кожу. Он смог вернуть меня к жизни и заново убить. Вот, он в библиотеке старшей школы Бейкон Хиллз говорит о том, что хочет сдать меня охотникам…
Опершись рукой на край раковины, я дала волю эмоциям. Слезы градом падали с глаз на белоснежный кафельный пол. Было больно осознавать то, что день назад он, глядя на меня любящими глазами, говорил, что не даст меня в обиду.
Я ослабела. Руки уже не могли выдержать всю тяжесть моего веса. Я скатилась на пол, схватившись руками за голову. Я кусала руки, думая, что я сейчас проснусь в своей большой кровати, а рядом со мной будет тот самый любящий Тео Рейкен, который изменился из-за любви ко мне, а не из-за страха снова попасть в ад. Но этого не будет…
Собравшись с силами, я поднялась с пола и вышла из ванной. Скотти прав, мне необходим отдых. Завтра мне придется нацепить на себя милую улыбку и снова обсуждать всякие сверхъестественные штуки с Мейсоном, ловить назойливого Кори и прикалываться над вечно целующимися Лиамом и Хейден. Хотя я прекрасно знаю, что внутри меня будет разгораться все больше и больше огонь ярости и дикой зависти при виде счастливых лиц своих друзей.
— Не пугайся, — я вздрогнула, устремив взгляд перед собой. На моей кровати сидел Скотт.
— А ты не пугай, — буркнула я, вытирая оставшиеся на щеках слезы.
— Энни, можно я скажу тебе то, что сказал мне однажды очень хороший человек? — Он встал и подошел ко мне. — Влюбляются не один раз в жизни. Поверь мне, ты ещё испытаешь влюбленность.
Я засмеялась.
— С каких это пор ты перестал называть этого хорошего человека мамой? — Он улыбнулся.
— А откуда ты знаешь, что это мне сказала мама?
— Я хоть и не имею супер-слух, но двери между кухней и прихожей у нас нет.
Он крепко обнял меня. Я чувствовала его аромат нового одеколона, что подарила на какой-то из праздников ему Кира. Хоть я и не была оборотнем, я чувствовала исходящее от него чувство защиты. Он был героем Бейкон Хиллз и моим личным защитником. Он —мой герой, мой брат.
— Я так жалею, что ты не можешь забрать душевную боль. — Шмыгая носом, говорила я, не раскрепляя объятья.
— Мы можем попробовать.
— Ничего все равно не выйдет. — Плечи были сгорблены, а голова опущена вниз.
— Не говори так, не попытавшись. — Он усадил меня на кровать и взял мои руки в свои.
Я хотела увидеть черную вереницу, тянущуюся по венам брата, но этого не произошло. Скотт пытался, концентрировался, но ничего не происходило. Провал.
— Я же сказала, что не выйдет. — Я слабо улыбнулась. Слезы подходили к глазам, я накрыла их тыльными сторонами ладоней.
— Энни, хочешь, я скажу маме, что у тебя температура?
— И она тут же приедет домой. — Я с усмешкой ставилась на Скотта.
— Я скажу, что буду приглядывать за тобой. Помнишь, как это было, когда мы были маленькими?