- Зейн, пожалуйста, замолчи…
- Нет, я слишком долго молчал, Мия. Я начал испытывать к тебе чувства, когда ты попала в передрягу в том клубе, два года назад. Когда я спас тебя, хотя именно из-за меня ты оказалась там. Тогда я понял, что чувствую к тебе то, что пытался закопать как можно глубже. Я понял, что никак не могу потерять тебя.
- Зейн…
- А затем была Австралия. И та ночь. После ты так сладко спала. Я смотрел на тебя и думал о том, как я хочу, чтобы ты была моей. По настоящему, а не из-за контракта. Я почувствовал это впервые за долгое время. Затем мы вернулись в Лондон и все было так прекрасно. Я чувствовал, что ты тоже неравнодушна ко мне. А затем ты призналась мне в чувствах, а я все испортил.
- Зейн,… - прошептала я. - Не надо…
- Я урод, ясно? Я плохой человек, Мия. До того, как я встретил тебя, я творил ужасные вещи. Я был эгоистом, подонком, о таких, как я, не говорят ничего хорошего. Но с тобой я становлюсь другим. Ты делаешь меня лучше. С тобой мне хорошо, по настоящему хорошо. И я прилетел из Лондона, чтобы сказать тебе об этом. Я люблю тебя, Мия. Я люблю тебя так сильно, как никого никогда не любил. Я знаю, что сказал об этом поздно, но лучше сейчас, чем никогда, - он взял мою ладонь и положил на свою грудную клетку.
- Зейн, я… - я не знала, что сказать. О таком говорят «потеряла дар речи». Это правда было неожиданно для меня. Я была счастлива слышать это, определенно. Но я не знала, что мне нужно сейчас. Я только начала разбираться в себе и это было максимально не просто для меня.
- Я готов повторять это каждую секунду. Я люблю тебя, Мия Джонсон. Люблю тебя.
Я сделала глубокий вдох и на секунду закрыла глаза. Моя ладонь все так же лежала на его груди, и я отчетливо слышала стук его сердца. Так, Мия, дыши. Открыв глаза, я окунулась в омут темно-карих глаз, которые смотрели на меня с такой любовью. Так же он смотрел на меня в нашу последнюю ночь.
Он любит меня. Он сказал, что любит меня. Я мечтала услышать это долгие два года. И сейчас я не знала, что ему ответить.
- Зейн… Это непросто для меня. Я не знаю, что сказать, правда. Я хочу разобраться в том, что чувствую. Мне нужно время. Ты можешь дать мне немного времени? - я убрала руку с его груди и немного отошла. Затем взяла со стола стакан воды и залпом осушила его.
Он немного замешкался. На его лице отразилась тень грусти. Кажется, ему больно это слышать.
- Да, конечно, сколько потребуется. Я не буду давить на тебя, - он взял меня за руку и прижал мои пальцы к своим губам, оставив легкий поцелуй. Я вздрогнула от этого прикосновения.
- Где ты остановился? - не знаю, зачем я задала этот вопрос.
- Уже нигде, я прилетел на двенадцать часов.
- Ты шутишь? - опешила я.
- Нет, - он грустно улыбнулся, - я прилетел, чтобы поговорить с тобой, только и всего. Через пару часов я улетаю обратно в Лондон на запись новой песни.
Я опешила. Нет, он точно сумасшедший. Прилететь меньше, чем на сутки, только для того, чтобы сказать мне это все. Кажется, он действительно любит меня, раз проделал такое. Признаться честно, для меня никто такого не делал.
- Как ты нашел меня? - задала я главный вопрос, который меня волновал. Неужели Найл мне солгал?
- Ну, немного британок по имени Мия Джонсон владеют галереей в Риме, - он усмехнулся, - пришлось попросить некоторых людей найти тебя. И я нашел, - он легонько тронул меня за ладонь.
Я вздрогнула от прикосновения его холодных пальцев. Он свалился как снег на голову, и мне срочно нужно было остаться наедине, чтобы все обдумать. Хотя мое сердце отчаянно кричало мне о том, что я идиотка, и тут и думать не о чем. Нужно просто оказаться в его объятиях прямо сейчас, и к черту все.
- Зейн, - тихо произнесла я и приблизилась к нему. Он не отрывал от меня своих темно-карих глаз. Как же я по ним соскучилась. Приподнявшись на цыпочках, я оставила легкий поцелуй на его щеке. По его лицу я увидела, что он заметно напрягся. - Мне нужно время. Если я вернусь в Лондон, мы поговорим об этом, ладно? Дай мне время, пожалуйста, Зейн.
Он лишь кивнул, и провел ладонью по волосам. Затем вновь кинул на меня взгляд и поспешил к выходу, ни разу не обернувшись. Кажется, ему было больно.
Но впервые за долгое время мне было нелегко от этого. Да, у меня часто в голове крутилась мысль сделать ему так же больно, как он сделал мне. Но сейчас…многое изменилось. Я, наконец, увидела его настоящего. Уязвимого, потерянного, боящегося своих истинных чувств. Человека, с которым я хочу быть по настоящему.
Тяжело дыша, я добралась до офиса и обессиленно упала в кресло. Да уж, ну и денек у меня выдался. Мне срочно нужна горячая ванна и бокал красного вина. А лучше два. Или даже три.
========== The most magical Christmas in my life. ==========
Канун Рождества. Пожалуй, это мой самый любимый праздник на свете. Он прочно ассоциируется у меня с семьей. В детстве каждый год мы с родителями наряжали елку, готовили праздничный ужин, обменивались подарками и загадывали самые сокровенные желания. Это было волшебное и потрясающее время, которое навсегда останется в моей памяти и в моем сердце.
В Великобритании на Рождество редко шел снег. Было даже поверье, что снег идет здесь раз в десять лет. Не знаю, правда это или нет, но, судя по всему, этот год был поистине волшебным. За окном пролетали крупные хлопья, мягко оседая на землю. Это не иначе как Рождественское чудо.
- Мия, хватит витать в облаках! Давай уже закончим с елкой.
- Как скажешь, мистер зануда. Уже и помечтать нельзя, - я счастливо улыбнулась. Естественно, ведь рядом со мной был самый любимый на свете друг. Мы собрались в доме у отца Найла. Дом был двухэтажным и довольно большим. Здесь мы с Найлом выросли, я так часто бывала тут в детстве, что помнила каждый уголок.
Найл хлопотал по дому, развешивая рождественские гирлянды и омелу. На кухне Эмма и ее родители занимались приготовлениями к праздничному столу. Отец Найла развешивал рождественские чулки на камин. Из проигрывателя звучали песни Рождества. Разве есть более прекрасный праздник?
Мы с Найлом занимались украшением елки. Его отец собирал игрушки много лет, и некоторые из них были действительно раритетными. В детстве у нас с Найлом была традиция дарить друг другу в канун Рождества одну игрушку. Мои после смерти родителей куда-то затерялись, но вот все, что я дарила ему, бережно хранились в картонной коробке на чердаке. Поэтому сейчас я развешивала их на елку, вспоминая каждый год и момент, когда они были подарены.
- Эй, помнишь эту? - я достала из коробки белого ангела. Я купила его на карманные деньги на рождественской ярмарке, когда мы ездили с родителями в Шотландию.
- Да, конечно помню, - Найл подошел ко мне и взял ее в руки. - Это был год, когда мы впервые в жизни поругались с тобой. По-моему, из-за полной ерунды, потому что я даже не помню, если честно, из-за чего.
- Зато я прекрасно помню. Ты кинул меня на танцах, потому что для тебя важнее было пойти с Барбарой, которой ты был даже не интересен! И где она теперь? - я шутливо толкнула его в грудь.
- Эй, полегче, что было, то было, - хохотнул Найл и повесил ангела на ветку. - Знаешь, Мими, я так счастлив, что спустя столько лет мы с тобой все так же остаемся друзьями. Я никогда тебе этого не говорил, но всю свою жизнь я считал тебя не просто своим другом. Я считал тебя своей сестрой. И я так благодарен тебе за то, что все моменты моей жизни ты прошла вместе со мной.