- И на этом моменте, мы можем вспомнить Ники и его старшего брата, Кей-хёна, - добавляет Чонвон, чтобы кусочки пазла продолжали складываться воедино.
- Это все, конечно, прекрасно, - сообщает Сонхун, - вот только как мы с Джеем оказались в этом чане с дерьмом, потому что, насколько мне известно, наши родственники в секретных организациях, занимающихся нелегальными экспериментами, замечены не были.
- Я рискну предположить, что вы случайно или неслучайно вступили в контакт с этим существом еще до начала миссии. То, что вы рассказывали про галлюцинации и видения, - все указывает на то, что нужен продолжительный контакт, чтобы это начало влиять на психику.
Сонхун лишь глубоко вздыхает, не найдясь, что ответить, а Джей прикрывает глаза рукой. На мгновение в помещении вновь воцаряется напряженное молчание.
- А вы, капитан? Откуда к нам пожаловали? - аккуратно интересуется Сону, поглядывая на Чонвона исподлобья.
- Честно сказать, - вздыхает он, отворачиваясь от стола, словно избегая неловкой правды - понятия не имею.
***
Земля, квартира Хисына, около 10 лет назад
Звуки разбивающейся об i-плитку воды заполняли душевую комнату словно красивая мелодия. Когда Хисын заезжал сюда в начале учебного года, то даже и представить себе не мог, что будет так много времени проводить в душе. Просто слушая звуки воды.
Хотя, конечно же, сложно представить себе любой душ без веками сопутствующей ему деятельности: самокопания.
С момента их разговора с Кей-хёном прошло уже… сколько? Месяца два, не меньше. Хисину будто бы хочется сказать, что их разговор каким-то странным образом повлиял на его восприятие времени, и оно перестало идти в своем стандартном ритме, то замедляясь до прогулочного темпа улитки, то ускоряясь до погони гепарда за газелью. Но это все пустяки. Потому что пару дней назад он закончил расшифровывать послание.
Напор воды начинает постепенно спадать, оповещая Хисына о достигнутом на сегодня лимите. Черт, вечно эта фигня застает его врасплох. Оставшись без какого-либо выбора, он отодвигает вправо дверь душевой кабины и выходит под полуприглушенный свет эко-светильников.
Пара шагов до раковины, и вот он опирается руками о поверхность, отделанную под керамогранит, его взгляд снова немного теряет фокус, а мысли уносятся куда-то вдаль.
В самом послании не было ничего такого. Ничего зловещего. Лишь сухие факты о миссии под кодовым названием TXT, которую проводили SP, и которая была нацелена на “выявление и расширение границ ментальных возможностей человека”. На данный момент у них было два потенциальных источника ментальной пертурбации, как они это назвали, и вот конкретно TXT должна была работать с образцом недавно обнаруженной внеземной жизни, имеющей особый способ коммуникации с внешним миром.
Хисын слегка оттолкнулся от раковины и подхватил зубную щетку и пасту, оставляя своим рукам производить все механические действия, в то время как мозг продолжать зарываться еще глубже в себя.
За этими сухими фактами скрывалась какая-то очень страшная правда, которую Хисын не готов был до конца для себя озвучивать, но как будто бы выбора уже не оставалось. И времени в том числе. Сможет ли он участвовать в миссии, цель которой, вероятно, убрать все моральные стопоры у человека за счет того, что в его мозгу покопается некий пришелец?
Он сплевывает остатки пасты в раковину и полощет рот специальной антибактериальной жидкостью, пространно блуждая взглядом по своему отражению в зеркале. На его лице уже отпечатались усталость и сомнение в наличии собственной воли как клеймо, как ужасная татуировка, которую по какой-то причине никак нельзя больше свести.
Звонок в дверь слегка приводит его в себя будто легкая пощечина. Он не сразу соображает, что именно сейчас случилось, но когда звонок повторяется, то начинает быстро вертеть головой по сторонам, пытаясь наткнуться взглядом на свою одежду. Затем он вспоминает, что скинул одежду в корзину для белья, и вместо того, чтобы копаться в ней, решает просто накинуть на себя халат, дабы не тратить лишнее время.
Когда он открывает дверь, то за ней обнаруживается Ёнджун.
Конечно же, кто еще мог заявиться к нему в два часа ночи? Ёнджун выглядит так, словно попал под ливень, и Хисын, не говоря ни слова, поворачивает голову к окну, чтобы убедиться в том, что действительно идет дождь. И как он умудрился забыть все расписание погоды?
Енджун мельком оглядывает его с ног до головы, и его глаза словно темнеют в процессе.
- Ты как будто бы меня ждал, Хисын, - говорит он вместо приветствия и улыбается той самой, уже привычной грустной улыбкой.
- Не говори ерунды с порога, хён, примета плохая, - отвечает ему Хисын, чуть отступая назад, чтобы дать пройти гостю.
Ёнджун делает пару шагов вперед, закрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной, словно не собираясь идти дальше.
- Заходить не будешь? - риторический вопрос от Хисына.
- Да я на пять минут только, - отвечает тот, смотря на него каким-то очень тяжелым взглядом.
На какое-то время они замолкают, словно теряясь друг в друге, и Хисыну опять становится очень сложно отсчитывать время нормально, так что в конце концов он просто не выдерживает.
- Хён, может… - он, как все нормальные гостеприимные люди хочет предложить ему чаю, но оказывается перебит.
- Я пришел попрощаться.
Бровь Хисина невольно изгибается от такого внезапного заявления, но затем его глаза расширяются от осознания мысли до конца.
- Нет, не может быть, - Хисин отворачивается от него, просто готовый уйти в отрицание, но Ёнджун ловит его за запястье и притягивает к себе.
- О, я знаю этот запах, - говорит он, едва заметно принюхиваясь к влажным волосам Хисына, - гель для душа “Гиперборея”, с персиком. Тоже его обожаю.
- Хён, ты продолжаешь говорить ерунду уже даже за порогом, - Хисин обнимает его в ответ, возможно даже чуть крепче, чем следовало бы, но Ёнджун явно не возражает.
- Прости-прости, - тот усмехается, - я и сам думал, что мы закончим год и уже потом поедем. С тобой вместе.
Он зарывается носом в его волосы, словно пытается запомнить его запах, словно это все в последний раз, словно…
- Ёнджун!.. - Хисын пытается отстраниться, но его крепко удерживают на месте.
- Не надо, давай еще немного так постоим, - шепчет он, и Хисину ничего не остается, кроме как задавить в горле все свои протесты.
Между ними проходят мучительные и легкие, сладкие и терпкие мгновения застывшего времени. Ёнджун не спешит говорить, словно ему и нечего, а Хисин слишком занят подавлением своих эмоций, чтобы выдать хоть какую-то рациональную мысль.
- Мне нужно идти, - голос Ёнджуна, хоть и приглушенный, врывается словно бой барабанов, - Субин пообещал отвоевать для меня полчаса, и они уже заканчиваются.
Они остаются неподвижны.
- Что теперь?.. - спрашивает Хисын из последних сил.
- Я буду писать так часто, как только смогу, - обещает он без зазрения совести, - а пока ты обязательно держись Кея, с ним не пропадёшь, и если со мной ничего не случится, то я вернусь к тебе, и мы сможем вместе поехать на новую миссию, мы ведь теперь все в одной компании работаем.
Они оба слегка смеются от абсурдности подобной ситуации.
- Не думаю, что захочу летать с таким капитаном, как ты, хён. Ты же абсолютно безответственный.
- О, нет-нет, - сразу же отвечает на это Ёнджун, - ты будешь капитаном. Ты будешь офигенным капитаном, Ли Хисын.
Это простое заявление задевает что-то в душе Хисына, о наличии которого он и не подозревал ранее.
- Если ты не вернешься… Я найду тебя, слышишь?
На этих словах Ёнджун наконец отстраняется, чтобы заглянуть Хисыну в глаза.
- Обещаешь? - снова та самая грустная улыбка.
- Клянусь.
И Ёнджун наклоняется, чтобы поцеловать его, глубоко и больно, а затем исчезает за дверью так, словно его здесь и не было, и Хисину лишь остается стоять на месте и гадать, был ли он здесь на самом деле?..