Ди обернулся:
- Позволь представить тебя Ти, нашей Гостье из Исходного Мира,- и продолжил обращаясь к выдре,- Ти, это Уна, Уна, познакомься это моя подруга Тихоня, можно Ти для друзей, она выдра строгая с характером, но добрая весьма, вот примет нас и угостит, возможно, непременно,- подмигнул,- и в путь отправить не спешит, ведь в жизни неизменно, перед дорогою большой, сон нужен да и ужин, пусть будет ужин - он ведь нам всенепременно нужен.
Лемур шутливо поклонился и тут же был сбит с ног хвостом выдры, которая отвернувшись сделала вид что ничего не произошло, а потом обернулась и в свою очередь подмигнула девочке:
- Не бойся и не опасайся, лемур наш шут, а мы с тобой сейчас все быстро приготовим, а ну ка помогай,- и протянула резиновое складное ведро девочке, помогай складывать рыбку, да со мной на кухню, а наш разиня Ди тут приберётся пока будем готовить, ведь приберешься, дорогой, да?
Сказано это было таким тоном, что не оставалось никаких сомнений, что, да, лемур приберётся, что, да, поможет, да и девочка сама не заметила как стала усердно помогать усатой хозяйке.
Тут Уна и рассмотрела Ти в подробности.
Вот какова была подруга Дабруши: выдра, буро-коричневая со спины и более светлая спереди, усата да смешлива, лоснящаяся шерсть была короткая, плотная, прилегающая, тело мускулистое с мерой жирка под шкурой полагающегося для постоянно плавающих жителей чтобы не замёрзнуть в воде, гладкое и плотное.
Как и у других встреченных обитателей были и отличия от обычных зверушек, что остались на Земле. Голова, конечно, была более крупной, также и лапы были подлиннее чем у земных выдр, хотя и коротковаты, если сравнивать с человеческими пропорциями. Да и лапы были приспособлены, верхние чтобы быть одновременно руками, а нижние исполняли роль ног, когда выдра вставала вертикально и неплохо, кстати. Уж ходила она быстренько.
- Ой,- Уна упустила момент и была увлечена хозяйкой за собой, едва поспевая за ней, виден был лишь хвост с красивым серебристым браслетом, вычурным, охватывающим хвост кольцом, плотно, надёжно.
Небывалая готовка, вечер, новости.
"Кухня",- нет произнесём это с воодушевлённым придыханием, - "Кухня! Это был какой-то дворец для блюд, а не кухня". Вот какова была у Тихони её кухонька - это и несколько плит, да печь и не одна, и нечто вообще невообразимое (оказавшееся коптильней) и столы, и кладовочки, и погреб, чудным образом расположенный прямо под кухней, к тому же туда вела лестница, на которую достаточно было встать, как она тебя поднимала или опускала сама собой, так она работала, да за всем не уследишь, Уна и не успела понять да осознать всего, времени на дотошный обзор не было уж больно много, а много было чудес.
И руки помыть надо было успеть, само собой, разумеется.
И порезать, и покрошить, и помешать, и в посуду блюдо положить, и воды налить, и масла добавить, всё это и другое тоже, само по себе, в нужный момент возникало и использовалось перед тобой - и травы и специи, и приправы. Шёл одновременно и разговор- более похожий на обучение - этакий монолог хозяйки.
- Не порежься,- выдра вовремя невидимой петлёй выдергивает палец девочки из под ножа.
- Надень фартук,- и фартук первым спешит на встречу с талией твоей, девочка Уна. И не успеваешь осознать, что сделано уже, как слышится,- Вода должна быть - кипяток, а ты пытаешься залить холодной,- и, вода прямо у тебя в руках нагревается до появления пузырей.
И так во всём, и рыба непонятно как когда и чем потрошится и чистится, и появляются специи и овощи, крупы и травы в мешочках, сундучках, банках, да баночках, всё отмеривается, отсыпается, крошится, чистится, моется, мешается, одновременно в никуда исчезают емкости, откуда бралось нужное, и всё с лёгкостью чрезвычайной, словно танцуя и шутя.
Тут вдруг появились и тарелки, кастрюли, горшки, плошки да чашки.
- А это лук, я его не люблю,- морщит нос Уна, успев таки вставить своё "веское" слово.
- Не люби,- кивает головой Ти,- никто тебе лука и не даст. Любить или не любить нужно блюдо целиком, а не его части,- дирижируя этой кухней - самобранкой, улыбается хозяюшка,- вот сырую рыбу с головой и плавниками, ты тоже, наверное есть не будешь? А?
Уна глядя в глаза склизкой рыбы подлетевшей прямо к лицу нервно сглотнула.
- Вот, а когда мы её, гол-лубушку, р-разделаем, да без костей оставим, да в уху отправим, да в ароматные травы да специи положим, ну не прелесть ли будет? А то и в жареное под сметаной, самое милое дело. Потому, милая, не лук ты не любишь, а неправильно приготовленный, я думаю,- выдра встопорщила усы и припала к уху девочки,- Сырой и варёный?
И угадала точно, именно сырой и варёный не любила девочка (жареный она просто не пробовала по малости лет, не попадался ей в отдельности, ну это как она думала, конечно).
- И это не беда, попробуй сочетание, и соус же иной, и разочарование покинет образ твой. Не бери в голову, для тебя и лука-то не будет, так блюдо сделано, так изготовлено, что не по нраву, не попадёт, лука не бойся он для готовки. А когда будешь кушать - лука не будет, это я гарантирую. Да и рыба лук не особо любит, больше любит травы да чеснок, перец разный да зелень.
И, не успело пройти и пятнадцати минут, как чудным образом всё стало готово, разлилось- разобралось по тарелкам, чашкам, блюдам и, вереницей, словно стая птиц, отправилось в гостиную. По пути к этой "стае" прибивались салфетки, ложки, вилки и прочее, что к столу полагается, и чему Уна даже дать определение не могла.
- Блюда ушли и прибраться пора,- притопывая ножкой выдра воздела лапы-руки кверху,- хлоп и всё чисто, топ и на месте.
И хлопнула в ладоши и топнула, и... все что было грязное, не на месте, помылось, да вытерлось, да прибралось и кухня засияла-засверкала чистотой-порядком. Последним сам развязался фартук у девочки, и вместе с фартуком хозяйки Ти повесил сам себя в кладовую.
- Приготовить помогла ужин нам, а, ну, пойдём! С нетерпением нас ждет шут гороховый, хвостатый, хвост пушистый, полосатый, сам хитрюга из хитрюг, непоседа и лентяй, но люблю его я нежно, потому и есть надежда, что исправится он вдруг,- Ти увлекла девочку вновь за собой и буквально за каких-то двадцать секунд они вернулись к столу на гостиной-веранде, там у уже полностью накрытого стола важно восседал Дабруша и наливал не спеша, но и не торопясь (как можно не спешить, но торопиться? Можно. Не спешить делать, но внутренне сидеть "на иголках" и потому постоянно ошибаться, несмотря на отсутствие спешки), всем чаю в чашки которые были глубоки, да огромны, Уне показалось что литровые уж точно, кабы не больше.
Теплились "свечи" на столе в подсвечниках, ну, выглядели они-то как свечи, только не сгорали и тепла давали гораздо меньше, а света - больше, так что назовём эти светильники свечами.
Вечерело, небо становилось совсем тёмным, только закат несуществующего Солнца приобретал яркость красок необычайную, от пурпурно-фиолетового, до розового, от нежно кремового, до золотого, были и синие тона, всех оттенков и полное отражение всего этого великолепия в притихших водах реки, лес и противоположный берег стали темными, почти черными и четким контуром выделялись на фоне этого почти театрального действа.
И, наслаждаясь этим видом, молча, сидела наша троица за столом и пила - ела, тут и уха, и картошка, и жареное, овощи паровые, да салаты, да каш на выбор несколько, просто с маслом и с морковью да изюмом, да чай, вкусный с травами, да к чаю пряники да сушки, сухари да ватрушки, всё было, всё что пожелает душа вечером, когда становится прохладно и наступает темнота.
При такой обстановке да беседе не быть? Конечно быть!
Начала на правах хозяйки Тихоня:
- Наверное тебе, Уна, очень любопытно куда ты попала, что это за дом такой, да Мир особый?
- Мне бы понять что случилось, да как домой вернуться, да и дом бы вспомнить - в голове пусто и становится страшно, как только начинаю задумываться об том,- Уна скороговоркой начала вываливать накопившиеся впечатления и вопросы,- А вообще мне всё интересно, почему я должна куда-то идти чтобы вернуться домой, как вспомнить о себе хоть что-то, а то и непонятно где мой дом, да почему нельзя остаться пожить у вас, тут же неплохо вроде всё есть, да зверушки хорошие, и кто такие Копуши, и почему они ушли, и что это за радуга в небе и куда она ведёт, да и стоит ли вообще идти, будто иных дел нет.