- Не знаешь. И при этом всё ещё рядом, ни разу не обернулся: не проверил.
- Ушел бы, да страх темноты не позволяет отойти. Вдали от этих ограждений мрак сгущается сильнее. И поэтому мне неважно, что он скрывает.
- А мне и здесь светло.
- Как, в кромешной темноте? Если в подвале нет даже мерцаний робкого света.
- Один есть.- сказала неунывающая и постучала наручными часами по решетке.
- Ощущение делений немного успокаивает, но со светлыми чувствами они не сравняться.
- И всё же они не отталкивают холодом. Может в металле есть что-то ещё.
- Например?
- Отзвуки встречи и не безмерной свободы. Общением мыслей или касаньем.
- О чём я могу поговорить? Мои размышления сложны, витания порывисты, а рассказы о моём прошлом невероятны.
- Почему?
- Может потому что я отказывался верить в то, что это происходило со мной.
- Они были настолько плохи?
- Скорее чужды и чересчур необычны.
- Только из-за этого?
- Городище пестрит разностью. Там можно встретить, как леди, так и бывалого заключенного. Оттого в необычности становилось сложнее поверить. И уж тем более рассказать тем, кто уже породнился с наговорами о моей странности.
- Но я не из числа.
***
- Пустая комната подвала. Хочешь знать, что в ней было? - спросил врач.
- Если это неотъемлемая часть процедуры, то зачем спрашивать?
- Трех летный ребенок, который спрятался, чтобы потом внезапно появиться и удивить. Таким способом он привлекал внимание и взаимодействовал с людьми. Мальчик укрылся с детской затеей, но из-за долгих ожиданий людей она стала темнеть. Прятки обернулись в бегство от черноты, что проявлялась из одиночества и прошлого.
- Потерянный ребенок строил шалаши, каждый раз, когда к ним приходили гости. Он был прописан в квартире и его окружили заботливые родители. Но у него не было ощущения надежного дома и дружной семьи. Мальчик не вносил вклад в укреплении того и другого. И многие считали его плохим. Многие, кто не знал истинных причин зажатости подростка. - добавил он же.
***
Недосказанные слова, обрекшие себя на тление во мраке. Я хочу забыть и их тоже.
- Извини я не смогла придти к тебе на день рождения. Но от своих слов о подарке я не отказываюсь.
- Да ладно не надо...
- Да ладно, не надо. Я же ведь хотел, что бы ты была с нами не из-за подарка. Мне было важно, что бы наш класс снова был вместе, как одна цельная семья.
- Чем тебе этот жест не угодил.
- Это означает удивление, шок, а я не хочу больше шарашить людей своей бестактностью.
-Сколько лет прошло? А ты всё так же смотришь на мир со своей колоколни.
Глава 18 'Закат рассвета'
Последние слова из настоящего прошлого всколыхнули воспоминания рассказа. Когда искатель правды оказался в карцере с заключенным. Мрачное окружение изредка проблескивала светом. Стены темницы украшали картины из конфетных оберток. По углам расположилась одежда из фантиков. Странный сожитель постоянно ел конфеты и аккуратно складывал ценные остатки.
- На кой черт тебе конфеты в заточении.
- В них есть радость.
- Дофамин? Гармон счастья в темницы - призрачная радость.
- Лишь для тебя.
***
- За что тебя посадили? - спросил я иную после смены камеры.
- Меня никто не сажал. Разве ты не видишь, что это я стою перед тобой?
- Я вообще то другое имел ввиду. Но судя по всему, ты мне вряд ли сможешь понять и уж тем более чем-то помочь.
- Почему ты так решил?
- Бессмысленно ожидать дельных мыслей от неокрепшего организма, что уже подвергся нападкам черноты. Человеку с сознанием ребёнка, не место среди грубости и едких решеток.
- Оу. Не чего страшного. Если тебя так сильно вводит в шок этот мрак, то можешь попытаться вновь сформулировать свои мысли.
- Глупая. Я говорю не о себе. Ты ребёнок! Тебе здесь не место... да что я с тобой разговариваю. Эти стены наверняка уже помутнили твой рассудок.
- Я вижу десять. - сказала девочка и начала интенсивно шаркать карандашом.
-Что десять?
- Теперь уже одиннадцать, помех, что мешают тебе воспринять возрастную инверсию.
- Замечательно. Ты вообще можешь говорить любое сочетание слов. Не скромничай... Мы всё же в дурке.
- Угу. - едва слышно, согласилась увлеченная писательница.
- Ты ещё и писать с пугающе, серьезным видом умеешь. Хотя чего я удивляюсь в твоём-то возрасте люди дифирамбы с диссертациями уже во всю слагают.
- Я не пишу, а рисую. Вот держи. - протянула она листок.
- Сейчас, правда не самоё лучше время для оценки художеств.
- Этот набросок комикса может помочь тебе двинуться с места.
- Скорее с катушек слететь.
- Просто, прочти его вслух. Будь так добр.
- Хорошо. Первое. Считает, что внешность до сих пор способна служить индикатор ума и зрелости человека. Второе. Назвал глупым ребёнком, но не прекращает заваливать меня вопросами. Третье...
- Ладно я понял. Раз ты такая умная, расскажи, что произошло с тем заключенным?
- А что с ним не так? Я следила за процессом, и его поведение было вполне приемлемым.
- Он вожделел к платью из обёрток, а от новых конфет всецело лишился ума.
- И?
- То есть для тебя это нормально?
- Но речь то не обо мне. Мы же говорим о неполноценном человеке. О том, что от него осталось, с учётом прошлого.
- Нелегкая у него, наверное жизнь была, раз он так раскололся. Что же стало причиной?
- Яд черной мысли, что отравляет часть души, близ сердца.
- Любовь?
- Нет. Есть чувство куда более стойкое и болезнетворное. Застывшее предверие любви, что так и не смогло расцвесть и обрекло себя на тление в вечности истомы.
Недоумение сковало брови.
- Это что-то вроде неугасаемой искры, которой не суждено разжечь костёр, а после отыскать покой средь пепла?
- Оу... так намного понятнее.
- Для людей мирного времени в этом нет ничего хорошего.
Оно терзает сердце и обрекает ум на поиски тернистых троп к дороге счастья. Одни находят её в поедание конфет, другие в усладе иной черезмерности.
- Какой?
- Узнаешь, если не успокоишься.
- От девочки?
- От своего знакомого по карцеру. Только в этот раз платье из конфет будет на тебе.
***
- Зачем всё это? - спросил я проводника.
- Всё ради развития мира.
- Но как страдания этих людей может помочь жизни?
- Не все они страдают. Ты видел лишь мрачную часть дома.
- Так просветите.
- Мир идей так же необъятен, как и космос. Спектр видения новых идей способен меняться в тон внутреннего мира человека и его окружения. Люди истоптали немало легкодоступных путей поисков идей. Самым труднодоступным оказались контрастные переходы жизни. Первые секунды жизни так же ярки как и мгновения перехода в иной мир.
- То есть вы продлеваете последнее и не позволяете битому человеку уйти на покой.
- Да. Подобно тому множеству людей, которые подбирают выброшенных животных.
- Прям, благодетели и освободители. Подбираете и сохраняете жизнь, а после используете в своих целях.
Позволяем обрести свободу. Одни создают идеи под влиянием фона, вторые - уникальную атмосферу. Но мы не ставим над ними опыты и не калечим. Их лишала цельности жизнь в системе. Это во первых. Во вторых, здесь они восполняют лишь свои потребности и вольны вернуться к прежнему хаосу, вне стен этого здания. - сказала дочь психолога комплекса.
Глава 19 'Ясность в прошлом'
- Тревога, страх, любовь. Что вас калечит? - произнес психолог.