- Как вы отнеслись к поступкам отца, когда узнали обо всём?
- Двойственно. Он занял место моего родного отца, но было бы у меня столько ярких воспоминаний с первым папой. Я не знаю. Мне посчастливилось учиться с замечательными одноклассниками и однокурсниками. Других таких просто не сыскать. Они были и есть только на этом жизненном пути, к которому я пришел с рукой второго проводника.
- Значит, в вас осталось ещё немного светлого чувства по отношению к отцу.
- Раньше он был как часть семьи дома, вместе с нами. Его присутствие при свете дня безупречно заполняла утрату. Она одаривала ребенка заветным сном полноценной семьи, и я не хотел лишать себя цельности. Теперь он вдали, но иногда приезжает, правда уже не как родственник. И место отца снова сквозит холодом, только равной уже двойной потери.
- Вы зажатый в своих переживаниях человек.
- Меня зажали в них. Вы не представляете, как обессиливает осознание правды, после безрассудной жизни вдали от неё. Осознание того, что в любой момент в дом расколотой семьи может придти осколок и лишить тебя крова, жизни и всех совместных трудов. А когда ты высказываешься родственникам, они советуют просто не думать об этом. Как можно работать, зная, что он в итоге он заберёт всё и воспоминания? Как можно найти друзей, коллег с тревогой от предположения: 'Только бы отравленная тень не коснулась и их'.
- И тем не мнение вы создали свою систему эффективность работы, которой зависит от целостности семьи. Для того чтобы один человек не смог забрать ваши жизни с выгодой для себя и был заинтересован в сохранности своей старой семьи.
- Да. Ведь меня всегда поддерживала мама. Мне нужно больше думать о ней, вопреки нагромождениям, которые скопились за счет изолирования мальчика. Текстовые откровения необходимы, что отыскать покой тем чувствам, что не смогли его найти среди людей. Я понимаю, насколько сложно близким принять правду ребенка. Особенно, если она изначально разниться с правдой взрослого, устоявшегося человека. Но почему нельзя было поверить в искренность переживаний, детских травм. Даже спустя десятки лет, когда столько воспоминаний вернулось домой из подвала. Если бы они позволили мне высказаться и быть услышанным, то не было бы и этих текстов. Ведь в меня вливали так много, но не позволяли от этого избавиться. Отчего приходилось иные пути цикличности в творчестве.
Глава 20 ' Глубинный сколок'
Слабость и неспособность поддерживать взаимоотношения с обществом гремучая смесь. Люди видят, что человека можно надурить и начинают налаживать связь. Делают небольшие подарки и ожидают отдачи, которую я не способен воспроизвести. Так формировалась моя негативная репутация, вопреки отсутствия понимания этого слова. Мне не зачем было самостоятельно искать правду в детстве, ведь я был уверен, что меня окружают мои родители, которым я могу доверять. И я без сомнений принимал всё то, что они мне давали.
***
Тёмный силуэт подошел ко мне с предметном в руке. Щелчок и диктофон начал воспроизводить запись.
'Отец приложил немало усилий, чтобы отделить от общества и маму. Люди с ней, конечно же общаются, но так же скрывают укоренившийся отзыв. После измены папы она пробовала найти себе молодого человека, но все кавалеры со временем угасали. Он продолжал защищать свой дом и тех людей, кто должен принести ему прибыль. Всему Городище и части Волгограду было известно о том, что её первый муж спился и повесился, второго она прогнала в ярости. Со слов отца она стала для окружающих падшей, а я не нормальным сыном. Я очень сильно беспокоюсь за нас. Ведь я знаю, что мы не звери, какими нас делает стремление отца вернуть квартиру.
- Узнаёшь голос?
- Да.
- Ты пришел в комплекс, потому что тебе больше некуда было пойти.
- Если я действительно побывал в клетках подвала, то как мне удалось победить, преодолеть все преграды и найти выход.
- Победить? Посмотри по сторонам, что ты видишь кроме мрака?
От ветра листы перевернулись. Я упал на колени, рядом с бумагой. 'Отец' - обратился я к листкам. Начал укрываться текстами, как одеялом.
Мысли, что я записал на бумаге, снова прильнули к рассудку. Проще всего обвинить другого, чем признать свою вину. Ты же ведь даже не пытался ему противостоять. А что я мог сделать, будучи ребенком? У него было много положительных качеств и знакомых. Он ни разу не бил нас, только говорил с напрягом. Вопреки нашей эмоциональности и нелогичности, он был хорошим отцом и заботливым семьянином. Он сделал ремонт и помог мне поступить в институт. Но при этом воспользовался сетью знакомств и пустил дурной слух. Предварительно сделав его более правдоподобным. Когда жил с нами, оставался до ночи работать в одной комнате со мной и своим сыном. Очернил меня, брата и маму. Бросил нас, но не позволил нам спокойно жить помнстил нас в резерв. Но как я мог работать с ним на пару, если всё это время мне приходилось разгребать завалы мрака, что собрались от умалчиваний и травм? Скрытых и запасных планов отца, на крайний случай.
- Не временя строить шалаши из текста. Дом рушиться. Нам нужно уходить.
- Куда? Мне некуда идти.
-Ты не понимаешь. Какая разница куда, главное, что подальше от смерти.
- А ты не ощущаешь! Посмотри на меня! Всем этим светлым чувствам нет места снаружи. Если бы ты умела чувствовать. Я был тем мальчишкой, кто обижал Аню. Потому что во мне было столько эмоций, что я не мог их разъяснить сам. Люди изуродовали мои детские порывы к играм. Ребячество, порой привлекало внимание к странной тени. Меня поправляли, когда я называл водолазку, толстовкой, но все закрывали глаза на разницу в отчестве и внешности.
- Что тебе дороже? Козырёк покоя или же детские годы, не тронутые людской чернотой, которые остались лишь у художницы.
- Нет, ты не посмеешь, поставить меня перед выбором.
- Тогда я останусь вместе с тобой.
- Останешься вместе с тем, кто тебя обижал?
- Ага.
- Упертая. Как же я тебя ненавижу. Слышишь! Иди отсюда!!
- Можешь не стараться. Я же ведь знаю что это не так.
- Использовать прошлое, играя на чувствах. Как же это...
- Знаю, не очень, но обстоятельства вынуждают. - подсела ко мне художница.
- Не могу я выйти. Моё молчание люди объяснили на свой лад, со слов отца. Мне не оспорить его влияние. Квартира, давно принадлежат ему: он добился этого долгим трудом. Но вместе с ней он заберет и наши жизни.
- Что толку от просроченных объяснений и тревоги? Мне всё равно, кто с тобой был и что он там делал. Важно лишь то, что происходи сейчас. Попробуй увидеть, без оглядок на прошлое.
- Вижу, как осыпаются стены. Падают картины с воспоминаниями расколотой семьи. Крошиться потолок, словно крупинки песочных часов. Я чувствую, как мрак подступает к сердцу. Но оно не сдается и греет средь холода терний. Меня согревают ни эти бумаги...
Пол окутала черная паутина. Трещины изрезали чертоги в тон разбитого стекла. Их треск заметно ослаб. Дом перестал осыпаться безысходностью. Но ощущение безопасности покрылось инеем от сравненья. Наш оплот стал похож на ветхую ледяную гладь, которая могла обвалиться в любой драгоценный миг.
Глава 21 'Возврат домой'
- Ничего не понимаю. Мы были вместе там в низу. Ты была в моих грезах и снах?