— Благодарю, — ответила она и опустила взгляд серо-зеленого глаза вниз.
Дверь в залу отворилась, и внутрь вошел тот, кого Йозеф планировал увидеть сегодня, но никак не прямо сейчас.
— Ваше величество! — Выдал он очень быстро и немного пискляво.
Тиа обернулась и ожидала увидеть человека высокого, властного и сурового. За всю свою жизнь ей приходилось видеть лишь одного короля, Говарда, отца ее убитой подруги. Все короли ассоциировались для нее с Говардом. Однако внешний вид вошедшего в залу полностью развеял ее предубеждения. Для Тиамат он напоминал скорее пекаря, чем правителя. Это был низкий, полный и очень улыбчивый мужчина преклонных лет. Нос картошкой, щеки пухлые, волосы черные, местами проглядывалась седина. И лишь золотые корона и плащ подтверждали то, что в залу действительно вошел король, а вовсе не пекарь.
— Здравствуй, мой друг, — радостно произнес король, приблизившись к Йозефу. Последний тут же вскочил с кресла и поклонился. Тиамат исполнила торопливый реверанс.
Здесь, в центре залы, находился дубовый стол и четыре мягких кресла. Король уселся на одно из них. Йозеф занял кресло напротив, на котором он и сидел изначально, а Тиа продолжила стоять.
— А эта милая дева…? — Король улыбнулся, глядя на Тию.
— Принцесса Тиамат, — гордо отвечает Йозеф. — Доставлена в полном здравии.
Король глядел на девчонку и молчал, слишком долго молчал. Его взгляд совершенно не выдавал эмоций. Тиа смотрела на него своим серо-зеленым глазом в ответ и никак не могла решить, стоит ли ей сейчас улыбаться. Почувствовав, что это может продолжаться еще немало, Йозеф кашлянул.
— Это хорошо, что в полном здравии, — улыбнулся наконец Харви, владыка королевства Террор.
Новая челка доходила до середины щеки девчонки, и она намеревалась сдуть ее, но вовремя вспомнила, что под ней скрывается синяк.
— Я бы чего-нибудь съел, Йозеф, — сказал Харви, — и принцесса, думаю, тоже голодна.
Тиамат утвердительно кивнула. Только сейчас она поняла, насколько сильно хочет есть.
Такого богатого стола ей видеть еще не приходилось. Здесь были запеченные перепелки с овощами, жаренная утка с луком, мясные пироги и множество других блюд, состав которых ей был неизвестен, как неизвестно и то, как их нужно правильно есть. Король сидел напротив, с другой стороны продолговатого стола, продолжая сверлить Тию взглядом, который невозможно было прочитать. Слуги после того, как накрыли стол и наполнили бокалы вином и водой, покинули помещение. Теперь король и Тиа остались одни.
— Когда вы меня отпустите? — Нарушила она тишину и разрезала кусок мяса ровно посередине, выпуская на тарелку ароматный мясной сок.
— Король Говард, — резко ответил Харви, — жаждет власти слишком сильно даже для короля. И делает для этого слишком много…даже для короля.
По ее молчанию он быстро понял, что девчонке ничего не известно о военном положении дел.
— Крест намеревается развязать войну, к которой мы совсем не готовы. Террор будет захвачен за несколько месяцев, если Говард бросит свои силы в атаку. Потому был разработан план о похищении его младшей дочери, которую он, по нашим сведениям, любит больше остальных своих детей. — Король не притронулся к еде, лишь глотнул вина.
— И что со мной будет?
— Послушай, сейчас нас никто не слышит. Я знаю, что ты не Тиамат. — Теперь его взгляд выдал вполне читабельную эмоцию, грусть. — Мне доводилось ее видеть, не больше года назад.
Девчонка вздрогнула, резко бросила взгляд на дверь. Недавно терзавшее ее чувство голода моментально испарилось.
— Нет-нет, — спокойно сказал Харви, — не бойся. Я не собираюсь тебе вредить. Расскажи мне, что с настоящей принцессой Креста. Это очень важно.
— Она, — девчонка взяла в руки бокал с водой, — умерла по пути сюда.
— Кто еще об этом знает?
— Никто. — Уверенно ответила она.
— Это хорошо, — король снова глотнул вина, — это очень хорошо. Насколько близко ты знакома с принцессой Тиамат?
— Очень близко. Мы были подругами с самого раннего детства.
Волнение постепенно ослабевало, и она вновь ощутила голод.
— Значит, тебе многое о ней известно. Так ведь?
Девчонка кивнула несколько раз.
— Ты вступила в очень опасную игру, девочка. — Он нахмурился, осушил бокал вина. — Но я рад, что ты оказалась такой сообразительной. Видишь ли, отныне мне так же, как и тебе, выгодно, чтобы обман не был раскрыт. Для всех ты должна оставаться Тиамат. Это может спасти много жизней хороших людей. — Он проследил ее голодный взгляд на тарелку. — Ешь, не стесняйся.