До Междуцарствия заведение это было дешевой гостиницей, но потом заметно выросло в классе. Стены покрылись завитками орнамента, появились дорогие канделябры, золотая отделка, прекрасного качества мебель. В передней стоял один из вышибал Хнока, парень по имени Аброр, устроившись так, чтобы наблюдать за дверью. Там же был и Хнок — сидел и ждал меня. Когда я вошел, он поднялся:
— Господин, чем обя…
— Вызови всех «бабочек», которые сейчас не при делах.
У него, безусловно, возникла сразу куча вопросов, но Хнок оказался достаточно умен и не стал их задавать. Просто кивнул и вышел отдать приказы. Наплыва клиентов не было — вполне обычно в фермицу в такое время. В передней был большой фонтан, примерно в половину роста (человеческого, не драгаэрянского), из странного желтоватого мрамора; я прислонился к бортику и подождал.
Через пять минут передо мной выстроились три парня и пять девиц, всех форм, цветов и вариаций — по драгаэрским меркам.
— Не надо позировать, просто встаньте, — велел я.
Они расслабились, но по-прежнему представляли собой широкий спектр форм, цветов и вариаций. Внимание мое привлек паренек слева, потому что взгляд у него был исполнен явного любопытства. Овальное лицо, широко расставленные глаза и какой-то нейтральный вид — я так навскидку даже не сказал бы, с кем он чаще работает, с мужчинами или с женщинами, с теми, кто предпочитает развращать невинных, или с теми, кто ищет остроты нового опыта. Я кивнул ему:
— Как тебя зовут?
— Омло, милорд, — ответил он.
Я повернулся к Хноку.
— Мне надо поговорить с ним. Остальные могут быть свободны.
Так они и сделали, и Хнок удалился вместе с ними. Я устроился на стуле и кивнул пареньку на соседний.
— Ты знаешь, кто я, Омло?
— Да, господин.
— Хочешь заработать немного денег? Все твои, никакого процента заведению.
— А почему я? — спросил он, помолчав.
— Судя по виду, ты должен справиться. Не думаю, что дело опасное.
Омло быстро взглянул на меня и отвернулся.
— Сколько?
— Пятнадцать империалов.
— И вы думаете, что это не опасно, господин?
— Не должно быть.
Он кивнул.
— Хорошо. — Похоже, мысленно деньги уже были потрачены. — Что я должен сделать?
— Ты знаешь, где моя контора?
— Нет, милорд.
— Номер шесть по Медной улице, там продают психоделические травы. Скажи продавцу, что ищешь чего-нибудь редкого и восточного, чтобы хватило до утра. Он проведет тебя ко мне.
— Я приду, господин.
— Хорошо. Пока все. А теперь иди заработай мне немного денег.
— Да, господин.
С тем я его и оставил и вернулся в контору.
Лойош, который уже вычислил, чем я занят, заметил:
— Босс, даже если это сработает, не думаю, что Империя оценит шутку.
— Так все думают, Лойош. Но вспомни, сколько Империя уже существует на этом свете. Ты можешь себе представить, чтобы нечто прожило столь долго и не обзавелось чувством юмора?
— Я все еще не понимаю, зачем ты в это влез.
— Потому что узнал его.
— Голубого?
— Ты же понимаешь, это не настоящее имя.
— Я почти шокирован, босс. Откуда ты его знаешь?
— Семейное сходство. С тем, кого весьма полезно иметь в должниках. Но если я ошибся, Крейгар выяснит.
— Как скажешь, босс.
— Мелестав!
Он просунул голову в кабинет:
— Да?
— Найди мне карту города.
Он принес карту и встал рядом со мной, пока я ее изучал.
— Ищете что-то особенное?
— Просто освежаю в памяти несколько моих любимых местечек.
— Где хорошо кормят?
— Где можно остаться в живых.
— Странно, — заметил он, — мне и в голову не приходило составить подобный список.
Я нашел то, что искал, вернул ему карту и на время отставил всю схему в сторону. До полудня занимался делами, потом послал Мелестава к Хонло за обедом; он принес жаренного в вине разносова, фаршированного трюфелями, тимьяном и чесноком. Как раз к этому часу подошел и Омло, и я пригласил всех разделить трапезу. Крейгар чуть не сцапал шейку у меня из-под носа, но я перехватил его руку. Моя операция, моя шейка — в конце концов, ради таких вот мелких удовольствий я и вскарабкался до своего нынешнего положения.
После обеда Лойош занялся костями, а мы с Омло проследовали в кабинет. Я сказал:
— Пора потренироваться.
Он взял стул.
— Я готов, милорд. С чего начнем?
— Сядь, — велел я.
— Но я уже сижу.
— Сядь так, как сидят персоны напыщенные. Уверенные в себе, знающие, что могут получить все, чего только пожелают. Чуть больше высокомерия. Да, где-то так.