— Я всю жизнь пыталась полюбить неординарного мужчину. Велика ли заслуга любить красивого и знатного, — развивала свою философию Маллония.
А Тиберий, глядя, как двигаются ее ярко накрашенные фигурные губы, думал о другом применении этого рта. Замирая под пристальным взглядом красавицы, он в разгоряченном воображении видел ее в той роли, о которой смачно рассказывал Цезоний. Ему страстно хотелось узнать, какими глазами она при этом будет смотреть на него, во что трансформируется надменность ее взгляда, чем обернется скептицизм уверенной в своей неотразимости красавицы. Он жаждал поставить ее на колени в прямом и переносном смысле, унизить физически и нравственно. Отчего возникало такое желание? Была ли фальшь в гордой позе этой женщины, которую хотелось разоблачить, или изъян образовался в душе самого Тиберия? А может быть, всему виною общая атмосфера пиршества, распаляющая естественные потребности до степени абсурда?
— Глядя на тебя, Тиберий, я испытываю чувство, будто только сейчас начинаю жить, — говорила красавица, и в ее расширившихся глазах блестками плясали лукавые купидончики, в упор расстреливающие свою добычу. А язвительная улыбка вопрошала: «Способен ли ты дерзнуть, чтобы обрести счастье, какого никогда не ведал, или же так и завершишь дни свои на холодном троне в пустоте одиночества?»
Тиберий боролся с ее проникающим взором, и у него не оставалось сил на поддержание беседы. Он обратил внимание на то, что женщина фамильярно назвала его по имени, однако не нашел лучшего ответа, чем промолчать.
— В твоих глазах я вижу океан страсти, — пел ее чувственный голос, — и хочу теплом своей души растопить ледяную плотину, чтобы дать волю могучим волнам твоих эмоций. Я желаю погрузиться в эти волны всем телом, вот этим телом, которое ты видишь почти нагим, мечтаю, чтобы меня с головой накрыл шквал страсти. Я вся трепещу, смотри, как вздымается моя грудь. Нет, ты не океан, океан — вода, ты вулкан, готовый к изверженью. Я ощущаю подземные толчки и жажду оказаться в самом жерле, чтобы расплавиться в лаве твоего эротического влечения! Одно мгновенье такого счастья дороже многих лет скучного прозябанья без любви.
Усилием воли Тиберий сбросил наваждение, вызванное пением чернокудрой сирены, и, очнувшись, заметил, что он уже обнимает красавицу на радость любопытным взорам окружающих. Подняв голову, чтобы обозреть зал, он встретился взглядом с Цестием Галлом, протрезвевшим ввиду присутствия жены.
Хозяин встал с ложа и объявил, что хотел бы показать гостям некоторые достопримечательности своего дома. При этом он выразительно посмотрел на Тиберия, и тот тоже поднялся, готовый следовать за ним. Вперед вышла голая служанка с масляным светильником на длинной рукоятке, оформленном в виде факела, и, игриво виляя задом, повела процессию в глубь дворца. Тиберий дернул за руку Маллонию, и та послушно присоединилась к нему. Вслед им выстроилось еще несколько парочек.
Проходя по темным ночным коридорам, процессия таяла на глазах, пара за парой терялись в боковых ответвлениях и в дальнейшем напоминали о себе только звуками тесного общения. Наконец Цестий ввел в отдельную комнату Тиберия и Маллонию. Служанка, красиво округляя свои формы перед знатными мужами, прошлась вдоль стен и зажгла светильники. Затем в комнате остались только он и она. Впрочем, Тиберию казалось, будто рядом незримо присутствует еще кто-то. Он объяснил себе это тревожное чувство наличием искусных скульптурных изображений бесстыжих сатиров и силенов, опрокидывающих своих бронзовых подруг и грозящих им огромными фаллосами. Окончание вздыбленного рабочего инструмента одного такого служителя Эроса сияло свежим блеском, будто его специально только что тщательно начистили.
Маллония лукаво посмотрела на Тиберия и, присев на огромное ложе, застланное толстыми перинами, у изголовья которого располагался сатир с блестящим достоинством, прижалась к бронзе и лизнула розовым язычком самую выступающую деталь этой выразительной фигуры. Внезапно сатир запел. Тиберию показалось, что он сходит с ума от страсти и нереальности происходящего. Он даже испытал взрыв ревности к бронзовому сопернику.