Участие в Кантабрийской войне под руководством славного Марка Випсания Агриппы сделало Тиберия воином. Здесь же, наблюдая за действиями выдающегося полководца, он обретал навыки военачальника.
После опыта военного Тиберий привлечен уже к гражданским государственным делам. В 23 г. до Р.Х., на девятнадцатом году жизни он, по поручению Августа, в должности квестора, на каковую он был избран еще в 27 г. до Р.Х.{42}, сумел урегулировать чрезвычайно важную для столицы империи проблему. Рим всегда крайне зависел от поставки в него хлеба, а здесь сложилось положение, при котором нехватка хлеба породила на него страшную дороговизну и в самом Риме, и в римской морской гавани Остии. Тиберий, несмотря на свои юные годы, сумел организовать быстрый подвоз хлеба. Цены на него резко снизились, нехватка важнейшего продукта была ликвидирована. И здесь Тиберий, «тем как он действовал, обнаружил, каким будет».
Август начал давать самые серьезные поручения Тиберию и в делах гражданских: «Гражданскую деятельность он начал с того, что в присутствии Августа защищал в нескольких процессах царя Архелая, жителей Тралл и жителей Фессалии; поддержал перед сенатом просьбу городов Лаодикеи, Фиатиры и Хиоса, пострадавших от землетрясения и умолявших о помощи; привлек к суду Фанния Цепиона, который с Варроном Муреной готовил заговор против Августа, и добился его осуждения за оскорбление величия. В то же время выполнял он и два других поручения: по поводу хлеба, которого начинало недоставать, и по обследованию эргастулов по всей Италии, хозяева которых снискали всеобщую ненависть тем, что хвастали и скрывали в заточении не только свободных путников, но и тех, кто искал таких убежищ из страха перед военной службой».{43}
Здесь особо выделим заслуги Тиберия по разоблачению и осуждению заговора против его отчима. В 23 г. до Р.Х., когда был разоблачен заговор Цепиона-Мурены, нашему герою шел только девятнадцатый год…
Это было первое обращение Тиберия к «закону об оскорблении величия римского народа». Едва ли он мог тогда догадываться, что закон сей, «Crimen leasae majestatis», и применение его станут зловещими символами его правления в Риме.
Август не мог не оценить достоинств пасынка, обнаруженных им в столь еще юные годы. Он сам, впрочем, проявил себя как зрелый государственный муж и хитроумный политик в те же годы, потому таланты Тиберия не могли ему не импонировать. Тиберий, очевидно, толково проявил себя в Кантабрийской кампании и потому Август решается дать ему чрезвычайно ответственное и исключительно важное для римского государства поручение. В 20 г. до Р.Х. Тиберий возглавил поход римских войск на Восток. Ему уже шел двадцать второй год. Возмужание закончились. Начиналась подлинно взрослая жизнь будущего третьего Цезаря…
Глава II.
СЛУЖЕНИЕ МАРСУ И БЕЛЛОНЕ
Поход, который Август поручил Тиберию, был делом особой важности для Римской империи. Легионам предстояло выдвинуться к парфянской границе в Армению. Здесь у Рима было самое грозное соседство со времен Пунических войн. Парфянское царство, возникшее на огромной территории от Евфрата до Окса (Аму-Дарьи), от Кавказа до Гиндукуша, от Каспия до Персидского залива, стало великой державой Востока, утвердившейся на развалинах эллинистических царств. Собственно, Рим с запада, а Парфия с востока поглотили эллинистический мир. Царства, ставшие наследниками великой державы Александра Македонского, исчезли с лица земли. Исчезли бесследно политически, но оставив колоссальное культурное наследство победителям. Не будем лишний раз говорить о воздействии греческой цивилизации на римлян, но и парфяне очень многое восприняли из эллинского наследия. Парфянская знать охотно усваивала культуру эллинизма. Верхи парфянского общества свободно владели греческим языком. Царские дворцы, дома знатных и богатых людей, площади и улицы городов Парфии украшали греческие скульптуры, мозаики, фрески. Да и строились дома по греческому образцу. Парфян отличала веротерпимость и потому рядом с храмами восточных божеств стояли храмы богов греческих. Олимпийские боги чувствовали себя прекрасно и в Месопотамии, и на Иранском нагорье. В городах продолжали работу греческие театры, и местное население с охотой посещало трагедии Софокла, Эсхила, Эврипида. Знание греческой поэзии было делом обычным в среде образованных парфян. Можно уверенно сказать, что в немалой степени Парфия стала своего рода воплощением заветной мечты Александра Великого о слиянии цивилизаций эллинского Запада и иранского Востока. Парфию, конечно, нельзя назвать эллинистическим государством, поскольку правящей силой в ней были не потомки греко-македонских завоевателей, но иранцы-парфяне, никогда при всей своей любви к греческой культуре о корнях своих не забывавшие. Но вслед за видным отечественным антиковедом А.Г. Бокщаниным, следует употребить термин «эллинизированное государство».{44}