– Да я не о том думаю, – тяжко вздохнул Герман. – Ведь мне своих соотечественников обманывать придётся…
– А ты такие слова – ложь во спасение – слыхал? – ехидно хихикнула старуха. – Вот это она и есть – ложь во спасение. Или в пасть Крокодилу лезть собрался, имея другие резоны, нежели спасение Отечества? То-то, диллоро! Что теперь думаешь?
– Думаю, понял я, почему вы, бабушка, людей за карты держите. А ещё думаю, с таким владением риторикой вы самого Геббельса легко переубедите, если появится желание.
– Бывало, и не таких переубеждали, – подтвердила Шурпанакха.- Ты мне другое скажи: когда готов будешь?
Герман ответить не успел, в дверях появилась Ева и объявила:
– Он уже готов, бабушка Елена. Теперь, когда началась война, нам следует поспешить с отправлением. Польша связана договором о военном сотрудничестве с Великобританией, и можно ожидать, что англичане в ближайшее время ввяжутся в драку. Нас, как граждан Германии, британские власти вполне могут интернировать при попытке покинуть Тибет. Это в лучшем случае, а в худшем…
Герман глядел на любимую и поражался: ни слезинки, ни тени слабости – герр Вирт мог бы порадоваться за воспитанницу – настоящая Белокурая бестия.
– На этот счёт не переживай, девочка, – перебила Еву старуха. – Я уж как-нибудь позабочусь о транспорте.
«Интересно, какой-такой транспорт имеет в виду наша Бабка Ёжка, – про себя удивился Герман. – Наверное, помело или ступу а, может, мифическую виману, да не такую, как изобрел этот немецкий горе-изобретатель как-там-его, а настоящую, доставшуюся в наследство от древних гигантов».
На следующее утро выяснилось, что речь шла о самолёте, но таком древнем, что при взгляде на него брала оторопь. Деревянный каркас, частично оббитый фанерой, а частично обтянутый полотном, да маломощный двигатель с выточенным из полена двулопастным пропеллером.
– Истребитель «Ньюпор», о почтеннейшие, – объявил господин Каранихи, любовно поглаживая обшарпанный борт летательного аппарата. – Классика авиационной техники, французская штучка.
– А это что? – с сомнением спросил Герман, указав на четыре снаряда, прикреплённые к длинным палкам по левому борту аэроплана.
– Пороховые ракеты! – с гордостью ответствовал Каранихи. – Я же говорю, мой учёнейший друг, перед вами – истребитель.
Крыжановский привстал на цыпочки и заглянул внутрь истребителя. Оказалось, тот рассчитан на двух человек.
– Ева, ты самолётом управлять умеешь?
– Нет, только собиралась учиться пилотажу,- ответила девушка.
– Я – пилот, – с достоинством поклонился Каранихи. – Придётся уж вам, саиб и мем-саиб потесниться сзади.
– Сомневаюсь, что этот скакун вынесет троих, – покачала головой Ева. – Здесь, в горах, воздух сильно разрежен, отчего подъёмная сила слабая – при минимальной нагрузке, может, ещё получится взлететь, но с перегрузом подобное совершенно невозможно.
– Не нужно сомневаться, о, прекраснейшая мем-саиб, – в излюбленной манере ответил Носитель. – Мы взлетим, мы обязательно взлетим, обещаю посвятить этот полёт вам, и только вам.
Выдав эту, пронизанную уверенностью, тираду, Каранихи поклонился чуть ли не до земли, и взялся готовить аэроплан к полету. Переглянувшись, Герман с Евой отправились к себе – собираться.
Герману вспомнилось, как где-то в прошлых жизнях, во время мнимого ареста в Москве, он с тоской елозил взглядом по столь милым сердцу вещам в родной мансарде. Сейчас та же процедура повторялось в отношении временного тибетского пристанища, где прошли счастливейшие мгновения жизни – мгновения, подаренные Евой. Его Евой!
«Ну, всё – пора!» – решительно подхватив рюкзак, он направился к выходу.
На пороге путь заступила старуха Шурпанакха.
– Главное я специально напоследок приберегла. Последние слова – они завсегда памятнее прочих, – жгучие глаза старой Носительницы глядели Герману в самую душу. – Запомни, мурш, вместе с Шеффером и его людьми в Германию отправились Зелёные братья во главе с Королём ужаса – таков истинный титул того, кто пожелал именоваться агпой. Он и его люди будут сторожить Вселенскую Черепаху и Колесо Судьбы. Ни в коем случае не смей вступать с ними в открытую схватку, тебе в ней не выстоять…
– И как же быть? – в растерянности Герман уселся на собранный только что рюкзак. – Ну, бабушка, воистину порадовали перед отправкой.
– А ты не ёрничай, кабы раньше сказала про Зелёных, небось, решимости-то поубавилось бы? – старуха подмигнула профессору самым бесстыжим образом. – А как быть, я тебе посоветую: напролом не лезь, лучше голову свою учёную напряги и Зелёных братьев вокруг пальца обведи. Король – он, конечно, умный, да остальные – полные болваны: для драки годятся, для Игры – нет. И, смотри там, не геройствуй, на Колесо не посягай, иначе правила нарушишь. Твоя цель – Черепаха, и только она. И ещё скажу тебе одну вещь: только это очень большой секрет, о нём мало кто ведает. Гильшер, он в Игре занимается кукловодством, а знаешь, где у кукловода самое слабое место? Не знаешь? То-то! А слабое место состоит в том, что любая кукла согласна служить послушным орудием в чужих руках лишь до поры до времени, пока не обретёт собственную силу и власть. А тогда уж будет мечтать об одном – о самостоятельности и возможности доказать, что и сама чего-то стоит. На противоречиях между куклой и кукловодом можно очень даже неплохо сыграть.