— Учитель, но я ничего раньше не слышал о Патре, Ни один учитель до вас не упоминал это название. Они учат нас тому, что, покидая Землю, мы отправляемся на астральный план и пребываем там до тех пор, пока не возникает необходимость возвратиться на Землю, возродившись там в иной телесной оболочке. Иногда они вспоминали о перевоплощении в иных мирах, но ни разу не упоминали слово «Патра». Меня действительно смущает все это.
— Мой милый Лобсанг, на свете существует множество вещей, о которых ты прежде ничего не слышал, но вскоре должен будешь узнать. Патра — это мир. Этот мир находится на гораздо более высоком уровне, чем любой астральный мир. Патра — особый мир. Туда отправляются люди, чьи заслуги перед человечеством неоспоримы. О Патре обычно не упоминают, так как многие могут потерять надежду на лучшее. Большое число людей отбираются как потенциальный материал для Патры, но в последнюю минуту они совершают грубую ошибку или допускают слабость. Таким образом они теряют свой шанс попасть на Патру.
Мы с тобой, Лобсанг, безусловно избраны попасть на Патру после того, как покинем этот план существования. Но это еще не все. Мы проведем на Патре лишь некоторое время, а затем перенесемся в иное, еще более прекрасное место. На Патре ты повстречаешься с людьми, которые сделали много добра всему человечеству и животным. Помни, важно помогать не только людям. Царство зверей также заслуживает к себе внимания. Человек нередко думает, что он Царь Природы, Венец Мироздания, что животный мир создан лишь для подчинения. Но это не так — трудно представить себе большую ошибку!
— Учитель, вы показали мне, что такое война, война, которая длится годами. Не могли бы вы мне еще продемонстрировать, чем все это закончится?
— Ладно, Лобсанг, — произнес Лама Мингьяр Дондуп, — сейчас мы с тобой отправимся к самому концу войны.
Он вновь стал перелистывать книгу, вычитывая в ней определенные даты. Затем протянул руку к панели управления, и модель мира вновь ожила.
Мы увидели пейзаж, преображенный войной. На земле лежали железные рельсы, а по ним передвигались странного вида машины, перевозящие вещи и пассажиров. Там же мы увидели коробочки на колесах. Их стенки были сделаны из стекла. Вокруг стояла стража, охраняющая их пассажиров.
Затем наступило затишье, и я решил ответить на зов природы. Возвратившись в зал, я заметил, что в этих коробках появились какие-то люди, одетые в карнавальные костюмы. Однако, присмотревшись к ним, я понял, что это все самые главные солдаты и самые главные моряки из различных стран. Все они держались особняком. Мне показалось очень странным, что на груди этих людей красовались ряды медалей. Некоторые носили на шеях длинные ленты, на которых тоже блестели медали. В жизни своей не видывал ничего подобного! Однако я вскоре понял, что эти люди принадлежат к высшему эшелону власти и потому желают произвести впечатление на своих оппонентов количеством металла, свисающего с одежды, и длиной лент, свисающих с шеи. Меня искренне удивляла их способность слышать самих себя и друг друга при том лязге металла, который раздавался при каждом движении торса. Над столом то и дело поднимались руки, и посыльные носили сообщения от одного участника собрания к другому. Наконец они достали какой-то документ и стали передавать его от одного к другому. Бумага быстро покрылась рядом подписей. Все они с виду отличались друг от друга, но я понял, что люди, ставящие их, почти ничем не разнятся. Все они были представителями военной верхушки различных стран, ведущих войну друг с другом.
— Вот, Лобсанг, теперь ты видишь, что предшествовало окончанию этой ужасной войны, длившейся несколько лет. Наконец-то они заключили перемирие и собираются возвратиться в свои страны, чтобы отстроить там разрушенную экономику.
Я присмотрелся к их лицам и внутренне содрогнулся. Ни одно из них не выражало радости. Нет, на всех лицах была написана ненависть и жажда мщения. Я без труда разбирал мысли этих людей: «Что ж, на этот раз твоя взяла. Но ничего, посмотрим, что ты запоешь в следующий раз!»
Лама Мингьяр Дондуп переключил рычаги, и мы попали в другое место, но в то же время. Мы увидели солдат, убивающих друг друга и ожидающих дня и часа, указанного в договоре о перемирии. Война должна завершиться в этот день, в одиннадцать часов вечера. Затем мы увидели большой красивый пассажирский самолет, летящий высоко в небе. Он был окрашен в голубой, красный и белый цвет. Но вскоре из-за туч появился военный самолет. Когда военный пилот приблизился к пассажирскому самолету, он нажал какую-то кнопку на щитке управления. Раздался громкий звук, вспыхнуло пламя — и убийство было совершено. Этот выстрел был произведен в пять минут двенадцатого.
Мы видели огромные корабли, следующие к берегам своей страны. Они были набиты людьми в военных формах. Некоторые мужчины спали прямо на палубах, другие забрались в шлюпки. Их было очень много, и скоро им предстояло ступить на берег родной страны. Я никак не мог понять политики этой страны. В самом начале войны она продавала оружие обеим воюющим сторонам. Затем ей пришлось присоединиться к одной из держав и воевать против собственного оружия. Как только огромные корабли причалили в родном порту, весь город возбужденно зашумел — то и дело раздавались сирены автомобилей, радостные крики людей, везде на улицах был разбросан серпантин и конфетти. Над гаванью разносились гудки кораблей, везде играла музыка — не важно, что разные мелодии смешивались и заглушали одна другую. Шум был невероятным. Позже мы увидели правителя победившей стороны, едущего в автомобиле по улице с высокими домами. Чуть ли не из всех окон сыпалось конфетти, с балконов свисали бумажные ленты и гирлянды. Различные люди изо всех сил дули в какие-то трубы, в которых трудно было заподозрить музыкальные инструменты. Было великое празднество — а как же, ведь остатки оружия можно будет распродать соседним странам, еще не навоевавшимся друг с другом!
И все же это была очень грустная сцена: солдаты, моряки и пилоты возвратились домой с войны, но чем они смогут здесь заниматься? Как им удастся заработать на пропитание себе и своей семье? Ведь появилась целая армия безработных. Стране не хватает денег, чтобы прокормить всех этих людей. Им приходилось становиться в очередь за «дармовой похлебкой», которую им выдавали раз в сутки. Получив порцию отвратительной похлебки, они спешили домой, чтобы разделить «трапезу» с семьей.
Да, зрелище было поистине печальным. В одной из стран несчастные, возвратившиеся с войны, не могли больше бороться за существование. Они бродили вдоль тротуаров, внимательно присматриваясь к каждой щели на мостовой в надежде обнаружить там корочку хлеба или окурок. Затем они останавливались и прислонялись к столбам, с которых свисали оборванные провода, и постепенно сползали вниз. Так они и умирали, от голода и отчаяния, скатываясь в придорожные рвы. Им никто не сочувствовал — на мертвых смотрели с радостью — как же, чем больше человек покинут землю, тем больше появится свободных рабочих мест. Но этим ожиданиям не суждено было оправдаться, и очереди за «дармовой похлебкой» все увеличивались. Какие-то люди в специальных костюмах клали мертвые тела в тележки и отвозили на кладбище или в крематорий.
Мы увидели различные события, происшедшие на протяжении многих лет. Видели, как люди в стране, проигравшей войну, готовились к реваншу. Там возникали военизированные молодежные организации, члены которых учились управлять самолетами и обращаться с оружием. Да, там подготовка шла полным ходом.
Мы видели маленького забавного человечка с крошечными усиками на бледном лице и большими выпученными глазами. Где бы он ни появлялся и ни начинал говорить — там собиралась толпа. Подобные вещи происходили по всей земле, и то тут, то там вспыхивали мелкие конфликты, но скоро они превратились в большую войну, в которой участвовал весь мир.
— Учитель, — сказал я, — все же я никак не могу понять, как можно показывать вещи, которые еще не произошли.