— Учитель, какие же люди попадают сюда и как им это удается? И можно ли назвать их «заключенными» — ведь, похоже, они никак не могут выбраться отсюда?
— О, ну конечно же, это не тюрьма! Сюда могут прибыть только наилучшие люди — те, которые не жалели сил, чтобы помочь другим. Обычно мы переходим из своего физического тела в астральное тело. Но обратил ли ты внимание на то, что здесь ни у кого нет Серебряной Нити? Ты не увидишь испарений из Золотой Чаши, поднимающихся над головами обитателей этой планеты. Им это не нужно, так как они одинаковы. Здесь собраны все лучшие люди — Сократ, Аристотель, Леонардо да Винчи и многие другие, подобные им. Здесь они утратили те небольшие изъяны, которыми обладали на Земле. Видишь ли, их вибрации были столь высоки, что они просто не могли бы пребывать на Земле, оставаясь абсолютно безгрешными. Вот почему Мендельсон, находясь на Земле, обладал врожденным недостатком. Но затем, когда он отправился на астральный план, этот недостаток исчез. Я вспомнил о Мендельсоне, музыканте. Он явился на астральный план, а там его как бы встретил блюститель порядка и, забрав у него Серебряную Нить и Золотую Чашу, отослал на Патру. Здесь он смог встретиться с друзьями и знакомыми и вспомнить с ними свою прошлую жизнь, а также исполнить все задуманное.
— Но, Учитель, почему же здесь нет еды? Я нигде не вижу еды в этом месте, которое кажется мне пристанью.
— Нет, Лобсанг, в этом мире ты не обнаружишь много пищи. Здешние люди просто не нуждаются в ней. Они получают всю необходимую энергию путем осмоса. Для этого им достаточно света, освещающего Патру. Если же они захотят что-то съесть ради удовольствия или выпить приятный напиток — что ж, пожалуйста! Здесь запрещено только обжорство и употребление алкоголя, разрушающего мозг. Алкогольные напитки очень вредны — они могут затормозить развитие человека на протяжении нескольких жизней.
Давай же вкратце изучим это место. Во-первых, здесь не существует времени, и любой житель планеты будет очень удивлен, если ты спросишь его, сколько лет он прожил здесь. Он просто посмотрит на тебя недоуменно и решит, что ты еще не оценил здешних условий. Люди никогда не устают от Патры. Им здесь просто не может быть скучно — каждое мгновение несет в себе новизну. Здесь ты все время встречаешься с новыми, интересными людьми, но никогда не столкнешься с врагом.
Давай-ка взлетим в воздух и бросим взгляд на эту маленькую рыбачью деревушку.
— Но ведь вы сами сказали, что здесь люди не нуждаются в пище, Учитель. Зачем же тогда нужна рыбачья деревня?
— Здесь люди ловят рыбу вовсе не для того, чтобы утолить голод, нет, они отлавливают ее, чтобы узнать, как можно научить рыбу лучше чувствовать и мыслить. Земная рыба действительно тупа и бесчувственна и потому годится лишь для еды. Здесь же все обстоит по-другому — рыбу ловят сетями и затем ее помещают в садки, чтобы ухаживать за ней. Рыба понимает, что ей желают добра и полностью доверяет человеку. На этой планете ни одно животное не боится людей, заботящихся о каждой твари. Здесь все друзья. Давай же осмотрим все здесь мельком, так как вскоре нам предстоит возвращаться в Поталу.
Внезапно я почувствовал, что поднимаюсь все выше и выше, и мне показалось, что свет вокруг меня померк. Вдруг мою голову пронзила жестокая боль и мне показалось, что я умираю. Тут же Лама Мингьяр Дондуп ухватил меня и прикрыл глаза рукой.
— Прости, Лобсанг, — услышал я его голос, — совсем забыл, что тебя не обучали четырехмерному видению. Нам необходимо спуститься вновь на землю хотя бы на полчаса.
Тут я ощутил, что куда-то проваливаюсь, но вскоре благословенная почва оказалась у меня под ногами.
— Это мир четвертого измерения, и здесь встречаются обертоны пятого измерения. Если мы демонстрируем людям Патру, они должны обладать четырехмерным видением, в противном случае им придется туго.
С этими словами Лама Мингьяр Дондуп уложил меня на кровать, а затем я почувствовал, что он кладет мне на глаза какие-то линзы. Через несколько минут линзы словно приросли к глазам, и я радостно воскликнул:
— Здорово, теперь я могу видеть!
И прежде картины, которые сменялись вокруг меня, были необычайно прекрасны, но сейчас, обретя четырехмерное зрение, я понял, что такое настоящая красота. Все это просто невозможно описать словами, существующими в трехмерном мире. Мне даже стало страшно за свои глаза, жадно впитывающие в себя эту красоту. Но затем мы вновь поднялись в воздух, и я понял, что на свете существуют еще более прекрасные вещи. Все мужчины были исключительно хороши собой, но женщины… я никогда не смогу найти слов, чтобы описать их прелесть и то волнующее чувство, которое они порождали во мне. Все они были для меня незнакомками. Моя мать воспитывала меня в строгости, и я не был знаком ни с одной женщиной — даже свою сестру я почти никогда не видел. Меня с детства готовили к монастырю, и потому нас с сестрой разлучили сразу же. Но красота этих женщин — красота и спокойствие, излучаемое ими, не поддается никакому описанию словами трехмерного мира. Попробуйте описать что-то слепому от рождения человеку. Как вы сможете рассказать ему о цветах? Он ведь никогда не видел их — для него это пустой звук. Вы сможете кое-что втолковать о форме и весе той или иной вещи, но описать ее подлинную прелесть… нет, простите, этого вы не сможете никогда!