Постепенно складывался особый, неповторимый характер венецианской живописи, отличающий ее от остальных художественных школ. Прежде всего, это живопись открытая, импульсивная, постоянно контактирующая с миром и человеком. Возможно, долгие годы аскетической отрешенности от мирских интересов сделали особенно неудержимым ее стремление к ясности, свету и простору. Со временем вырабатывается общий для венецианской школы живописи язык изобразительных средств, в котором преобладает тяготение к сочному жизнерадостному колориту, что так импонировало мироощущению процветающей Венецианской республики, быту, нравам и настроению самих венецианцев. Их увлечение яркими зрелищами, многолюдными процессиями, дорогим убранством жилищ, коврами, изысканными тканями, пирами, богатыми украшениями из жемчуга и драгоценных камней, златоволосыми красавицами, восточными нарядами, чернокожими пажами, экзотическими животными и птицами — все это нашло отражение на картинах венецианских мастеров.
Как известно, флорентийская школа живописи основывалась главным образом на рисунке и выразительной пластике. Не случайно именно во Флоренции по инициативе Вазари в 1563 году была образована первая в мире Академия рисунка. А вот для венецианской живописи основой являлись цвет, градация светотеневых переходов, богатство живописных решений и их гармония. Для флорентийского искусства идеалом красоты были изваяния Давида. Венецианская живопись выразила свой идеал красоты в образах возлежащих Венер — в Венеции всегда было сильнее женское начало.
Когда Тициан делал первые шаги в искусстве, в Милане творил Леонардо да Винчи, обуреваемый страстными исканиями истины, а в Риме работал Рафаэль, который, как пишет Вазари, проявил себя во фресковой живописи столь ярко, что «природа осталась побежденной его красками». Во Флоренции Микеланджело уже изваял своего героического Давида, который стал символом всей эпохи Возрождения, а памятный день 8 сентября 1504 года, когда статуя была водружена на площади Синьории, стал для города знаменательной вехой отсчета важнейших событий.
В те достопамятные годы Италия, по выражению М. М. Бахтина, была страной сконденсированного исторического времени. Действительно, человек тогда оказывался не только свидетелем, но и участником целой серии событий и катаклизмов. Настоящее стремительно становилось достоянием истории, события развивались столь бурно, что для осмысления нового, способности не растеряться и устоять перед ним редко у кого доставало времени, сил и дерзаний. Нужны были подлинные титаны духа и мысли, какими стали многие мастера эпохи Возрождения, и среди них конечно же Тициан.
Его творчество приходится на переживаемый Венецией пик могущества, наивысшего расцвета ее славы, блеска и роскоши, когда она вписала незабываемые страницы в историю. Это годы между победой венецианцев в битве при Кадоре (1508) против вторгшихся при поддержке Ватикана и Франции полчищ германского императора Максимилиана и потоплением турецкой эскадры в сражении при Лепанто (1571). После них началось медленное увядание, когда Венеция стала утрачивать свое значение великой морской державы, постепенно теряя одно за другим владения на Апеннинском полуострове и заморские территории.
За свою более чем семидесятилетнюю творческую жизнь Тициан оставил колоссальное художественное наследие, с которым вряд ли могут сравниться даже такие плодовитые мастера, как Рубенс и Рембрандт. Правда, в работе он был нетороплив, подолгу обдумывая тот или иной сюжет, прежде чем приступить к его воплощению. Не знавший спадов творческий гений Тициана мужал из года в год, раскрывая все новые грани. Однако неизменным оставались диалог живописца с окружающим миром, человеком и природой, его восхищение красотой материального мира, а навеваемые при этом гедонистические настроения вполне уживались в нем с глубоко религиозным чувством, придавая его поздним творениям метафизическое значение.
Творчество Тициана можно чисто условно разделить на три периода, хотя оно постоянно развивалось только по восходящей. Это началось уже с ранних работ, пронизанных радостным восприятием окружающего мира, сочностью цветовой палитры, полнозвучием ритмов деятельной жизни и патетической приподнятостью стиля, который отражал героическую поступь его эпохи с ее великими научными и географическими открытиями, бесконечными войнами, социальными противоречиями и потрясениями.