Глаз голубой лишь светит в целом мире,
Как светлячок, игрой пленяет женской:
И молится в ночи бездомный лирик,
В том свете голубом узнав блаженство.
И долго-долго голубое око
Слепить поэтов одиноких будет,
И лирик пожалеть заставит Бога, —
Пускай за одиночество не судит.
ПЬЕРО
© Перевод И. Мельникова
Лукавым цветком расцвела сумасбродка-весна.
И розы, ничуть не робея, пунцовыми стали.
Гостей тамада умудренный споил допьяна.
И ветреник сделал любовное сальто-мортале.
Ну, где же вы — Бе́сики, Саят-Нова, Теймураз?..
Хозяев напыщенных челядь в дверях ожидает.
Душа, успокойся! Навеки умолкнем сейчас.
Ведь бедный Пьеро в стороне чужедальней блуждает.
О, это не сон. Сон лишь наша лихая година.
Как царствует прошлое в этой обители сплина!
И плачет Пьеро: «Коломбина моя, Коломбина!»
АВТОПОРТРЕТ
© Перевод Б. Пастернак
Профиль Уайльда. Инфанту невинную
В раме зеркала вижу в гостиной.
Эти плечи под пелериною
Я целую и не остыну.
Беспокойной рукой перелистывая
Дивной лирики том невеликий,
Зажигаюсь игрой аметистовой,
Точно перстень огнем сердолика.
Кто я? Денди в восточном халате.
Я в Багдаде в расстегнутом платье
Перечитываю Малларме.
Будь что будет, но, жизнь молодая,
Я объезжу тебя и взнуздаю
И не дам потеряться во тьме.
МАГ-ПРАРОДИТЕЛЬ
© Перевод Б. Лившиц
Священнодействует доселе
Из века в век мой род.
Какое множество обеден
Он отслужить успел!
У нас и ныне на погосте
Храм врезан в небосвод:
Он — герб, что гордому поэту
Дан с первых дней в удел.
Смотрю я, как вечерню служит
Отец на склоне дня.
Псалом мне в душу залегает,
Чтоб лечь на самом дне.
На рясу черную пурпурный
Ложится блеск огня.
Мое томленье по Халдее
Уже понятно мне.
В свече мерещится мне солнце
С его теплом благим
И храм, воздвигнутый во славу
Слепительных щедрот:
Как будто каменные плавит
Колонны знойный гимн
И маг поет, собой начавший
Мой бесконечный род.
Астарте предок мой молился,
И в ладанном чаду
Отец возносит Приснодеве
Дар сердца своего.
Доныне не переводились
Жрецы в моем роду:
Обедни их состарят, право,
И Бога Самого.
Не сожалейте о потомке,
О прадеды мои!
Не верьте клевете, что робко
Я перед всем дрожу.
Пусть по себе не совершу я
И краткой литии —
Однажды панихиду миру
Я все же отслужу!
БЕЗ ДОСПЕХОВ
© Перевод Б. Лившиц
Мне представляется порою,
Что мир — огромный сад,
Где всё — проклятье и отрава,
Где гибель — шаг любой.
И без доспехов, хмуря брови,
Три всадника летят:
Я узнаю в лицо Верхарна,
Эредиа, Рембо.
Я чувствую, что по ошибке
Сюда ввели меня.
За исполинскими тенями
Я с трепетом слежу.
И, как ребенок робкий, плачу,
Невольный страх кляня.
Тайком скорей смахнуть стараясь
Постыдную слезу.
О, как «цветами зла» дурманит
Мне душу пряный яд!
Как будто на меня кентавры
Напали табуном…
Сожженная пустыня манит
Все пламенней назад,
И твердь, объятая пожаром,
Горит, как ветхий дом.