ПЕТЕРБУРГ
© Перевод Б. Пастернак
Ветер с островов курчавит лужи.
Бомбой взорван воровской притон.
Женщины бредут, дрожа от стужи,
Их шатают ночь и самогон.
Жаркий бой. Жестокой схватки звуки.
Мокрый пар шинелей потных. Мгла.
Медный Всадник опускает руки.
Мойка лижет мертвые тела.
Но ответ столетий несомненен,
И исход сраженья предрешен.
Ночь запомнит только имя «Ленин»
И забудет прочее, как сон.
Черпая бортами мрак, в века
Тонет тень Скитальца-Моряка.
ВАНКСКИЙ СОБОР
© Перевод И. Мельникова
Край Наири… Твердокаменный Ванкский собор…
Воспоминания сердце мое бередят.
Берег Халдеи. Мираж, иссушающий взор.
А на арене жонглеры построились в ряд.
Если бедняга Пьеро в поминаньях ушедших
След не оставит — ну, что же, и это не горе.
Он Коломбиною будет сегодня утешен.
Роза литании вспыхнула в Ванкском соборе.
Может, две наши свечи догорят понемногу.
Что ж, еще ярче стихов засияет свеча.
Будем скитаться отныне. Тоска и дорога
Души нам ожесточат.
Жизнь — заклинаю! — даруй хоть на миг передышку
Паре нелепых коверных. Потом — твоя власть!
Клоун шуту панихиду справляет вприпрыжку.
Плачет лукавый паяц, над собратом глумясь.
ХАЛДЕЙСКИЙ БАЛАГАН
© Перевод Л. Мальцев
О родина, смотрю я на тебя
Из сумерек партера.
Мой старый балаган, с тобою снова я —
Бродяга и актер.
От выцвета души твоей не защитили
Ни пестрая фанера,
Ни холст цветной — всё солнцем беспощадно
Расстреляно в упор.
Еще стекаются с актерами фургоны.
Раскрашенные, в блестках,
Сидят фигляры, фокусники, маги;
Борцы шагают в рост.
О братья милые, сегодня с вами я
Сыграю на подмостках.
Поставим «Душу» мы. Старинный этот фарс
Возобновим для звезд.
Пусть о Тамаре, Троице святой,
О благости старинной
Расскажет летописца Грузии
Правдивое перо.
А я, склонясь над плачущей моей
Подругой Коломбиной,
Лишь звездам расскажу о ней слезами,
Как преданный Пьеро.
Всегда с тобой рыдать я буду, Коломбина!
И правдой наших слез
Не смыть румян твоих, что положил жестокий
Гример — туберкулез.
22 апреля 1918 Боржоми
ВТОРОЕ АПРЕЛЯ
© Перевод Ю. Михайлик
Взяли Батуми, идут на Орпири татары,
Плачет апрель лепестками багряного цвета.
Гневный Сатурн, ты мне горем грозился недаром.
Горы горбаты и сгорблено сердце поэта.
Возраст поэта измерится четвертью века.
Старше веков его сердце и Грузии старше.
Красный колпак в роковую минуту ответа
Вскинет Пьеро, Гарибальди неистовым ставший.
Немилосердны слепящие звезды Халдеи.
В Ванкском соборе паду на колени во прахе,
Чтобы кошмары ночные мои поредели,
Чтобы расчесться с прошедшим хотя бы на плахе.
Изнемогаю при мысли о новом позоре,
Сам за себя и за Грузию в горькой тревоге.
Друга мои, вся душа моя в копоти горя,
Горем полны наши прежде веселые роги.
ВАЛЕРИАНУ ГАПРИНДАШВИЛИ («Мечта твоя варилась в кухне Гойи…»)
© Перевод П. Антокольский
Мечта твоя варилась в кухне Гойи.
Ты бродишь в сумерках Эскуриала.
Лишь молния, бывало, озаряла
Полночный Кутаис перед тобою.
Офелия твоя или другое
Твое безумье — сколько матерьяла!
Ты укрощал стихами рев Дарьяла —
Сам весь в крови — в разгар ночного боя.
Там — трупы двойников твоих простерты.
Там жаждет боя тень Лотреамона.
Там я, твой друг, оружием владею.