* * *
Герой,
Покоритель полярных широт,
Чухновский,
Из камня он высечен, что ли?
Живых мертвецов
Из ледовой неволи
Он спас
И прославил советский народ.
Живых он,
Живых, а не мертвых искал.
Не надо Чухновскому
Трупа Мальмгрена
И славы стервятника,
Он не гиена,
Не ровня другим,
Не полярный шакал.
Вплотную
Голодная смерть подходила.
Но с белым медведем
Средь гибельных льдин
Чухновский сразился
Один на один
И всех накормил
Шашлыком Автандила.
* * *
Театр,
Не видавший еще никогда
Таких представлений,
Сегодня прекрасен.
Здесь слышно,
Как дышат «Малыгин» и «Красин» —
Дыханье сквозь стены
Доходит сюда.
Чухновского, Бабушкина
Расспросите —
Врагов нашей Родины
Этот поход
Лишает покоя,
Уснуть не дает,
Пугает
Ледовой лавиной событий.
События эти —
Одна из причин,
Дающих Литвинову
Полное право
Отстаивать мир.
Про геройство и славу
Все знают.
Не знает Амундсен один.
* * *
Когда бы я
Гахою был Циклаури,
Который, как крышу,
Казбек утоптал,
Узнав о несчастьи,
Я плакать бы стал.
Мы все
Циклаури сродни по натуре.
Мечтатели мы.
Вот и Гахе поют
Прощальную, заупокойную.
Верьте,
Когда бы он мог
Выбирать место смерти,
Казбек бы он выбрал
Как вечный приют.
Отсюда
И Гудамакари отроги,
И Гаха несчастный
Предстанут очам,
Носилки,
И мохевцев
Водочный чан,
И выпитые
Поминальные роги.
И память Казбек
Сохранит навсегда
О доблестном Гахе —
О волчьем колене.
Амундсен,
Я знаю о том,
Вне сравнений,
Но Гаха останется
В памяти льда.
И надвое
Я расколю ледяной
Подсвечник —
Мои отвердевшие слезы.
Схоронят Амундсена
Льды и морозы, —
И встанут все мохевцы —
Шапки долой!
Наш долг
К человеческой совести сонной
Воззвать,
Чтобы дали Амундсена имя
Звезде этой —
Первенцу утренней сини,
У солнца во лбу,
На краю небосклона!
ОКРОКАНЫ («Если впрямь ты поэт, а не рохля…»)
© Перевод Б. Пастернак
Если впрямь ты поэт, а не рохля,
Будь как день в окроканской глуши.
Пусть и руки б, чесавшись, отсохли,
Воздержись и стихов не пиши.
Кто взошедшее солнце, как бомбу,
На рассвете огнем набивал?
Что ты скажешь похожего, в чем бы
Не сказался болтун-самохвал?
Если можешь, чтоб грудь не издрогла,
Стереги Марабды голыши.
Висни в небе, как крепость Кёр-Оглы.
Стой века и стихов не пиши.
Чуть толкнуть — ты не тверже тростинки,
А она — точно грома раскат, —
Оттатакала все поединки
И стоит — как столетья назад!
Если ты не хвастун, если трижды
Наши дни средь веков хороши,
Жди поры настоящей и выжди.
Но, как все, второпях не пиши.