И тогда, если все ж ты не шляпа,
Покажи себя впрямь молодцом
И такое украдкой состряпай,
Как вчера соловей из Удзо.
Если мужества в книгах не будет,
Если искренность слез не зажжет, —
Всех на свете потомство забудет
И мацонщиков нам предпочтет.
ОСЕННИЙ ДЕНЬ В ОКРОКАНАХ
Рабле и Калмасоба
© Перевод Н. Тихонов
В простом стихе вместить мне хочется,
Что до сердца меня пронзает
Листвой лесов, опавшей дочиста,
Осенней ласкою терзанья.
Кто с Окрокан Тифлис не видывал,
Не знает, что же он такое.
Монгол отсель ему завидовал,
Поэт свой взгляд на нем покоил.
Отсюда весь Казбек в сиянии,
И облака от стад отстали.
Во мне бушует лед нечаянный,
Снега на плечи мне упали.
Заходит в комнату лохматая
Соседская собака Цузрия,
Пятью щенятами богатая,
И худоребрая, и хмурая.
Орех последний на орешнике
Сорока ищет развеселая.
Мечтает кляча неутешная,
Чтоб сеном стали скалы голые.
Спускаются стада с Манглиса,
Дорогу полнит их стенание,
И запах лаваша стремится
К хлебам работы Пиросмани.
На школьном дворике ребята,
Бой барабана заглушенный,
А небо, ясностью богатое,
Ясней их глаз неискушенных.
Курсанты после дней маневренных,
С лицом, железным от загара,
То песни гул несут уверенной,
То Чан Кай-ши бранят недаром.
Опять засяду за Рабле я,
Пантагрюэлем в Окроканах,
Когда ж от ветра ошалею,
С Рабле грузинским — Иоанном —
Я встречусь — ста лет не бывало,
Проснулся путник, как родился,
Каликой перехожим стал он —
Лежат дороги впереди все.
Но кто сказал: хлеб горек в Грузии?
На правду это не похоже.
И вот без посоха, без груза я
Один пройду весь край, что ожил.
Из цикла «ВСЕМ СЕРДЦЕМ»
«Это меня удивляет — стих…»
© Перевод Л. Озеров
Это меня удивляет — стих
У новых поэтов беден.
Если сказать по совести, их
Словесный ковер так бледен.
Вглядываюсь тревожно в стих…
Вот моей мысли основа:
Безграничны возможности
Мускулистого слова.
Когда у поэта почва тоща,
Он ругает другого жестоко
И, жаждущий, ждет —
Не дождется дождя,
Лирического потока.
А вся вина его, мне поверь, —
Про то говорю открыто, —
Он ищет героя времени,
Но смотрит вокруг сердито.
Проходит придирчиво стороной…
Сетями отживших традиций
Поэты опутаны, стариной.
Боязно им обратиться
К воспеванию словом
Жизни в цветении новом.
«Друзья, старинный облысел Парнас…»
© Перевод Л. Озеров
Друзья, старинный облысел Парнас.
Сегодня тысячи таких нагорий.
Когда про наше время да про нас
Не будешь петь —
Тогда — себе на горе —
Ты душу живу высушишь до дна,
Иссякнут родники, как будто сами
Твои глаза наполнятся слезами…
Кому, скажи, печаль твоя нужна,
Рыданья, зазвучавшие стихами?
Стих — это клич.
Он рубит наповал.
Как верно Чавчавадзе написал:
«Что пользы плакать над давно забытым,
Жестокой дланью времени убитым?
Что проку над былой грустить бедою?
Пора идти нам за иной звездою.
Пора глядеть нам в будущие годы,
Ковать судьбу грузинского народа».
И Голиаф всех силою потряс…
Мы сами брали будущность
Для нас.
Итак, за нами, братья, наша песня.
Прошли те времена, когда народ
Ценил сладчайший щебет в поднебесье, —
Теперь колес он ценит цепкий ход.
Каналами соединились реки.
Сегодня на примете каждый миг.
Все старые свои грехи, огрехи
Оставь, скорей освободись от них!
Себя ты уважать заставишь сам —
Народ не верит сладким словесам…