Пусть будет стыдно тем, кто бестолково
Высушивал свой стих из года в год,
Кто пожалел бы истинное слово
Для наших братьев,
Верно и сурово
Сложивших головы за свой народ.
Позор поэту, если он в испуге
Пойдет, изменника увидев, вспять
И не сумеет песню спеть о друге,
И кровь и пот народа в песню взять.
Тапараванское сказанье
© Перевод Н. Заболоцкий
«Парню одному с Тапаравани
Нравилась аспиндзская девица.
Вот зажгла свечу она в тумане,
Чтоб ему во тьме не заблудиться.
Плыл он к ней бушующей рекою,
И душа у парня ликовала.
Нес он жернов левою рукою,
Правой греб, покуда сил хватало.
А свеча во мраке пламенела,
И у парня прибывала сила.
Но одна колдунья то и дело
Ту свечу у девушки гасила.
И погиб тот юноша несчастный,
Потонул, ушел из этой жизни,
И стервятник труп его безгласный
Рвал потом, как водится, на тризне…»
Эту я историю когда-то
Услыхал у вод Тапаравани.
Но не сгинул парень без возврата,
Как об этом говорили ране!
Возвратила нам его судьбина!
Вот плывет он снова, черноокий:
На одном плече его турбина.
На другом — железный бык высокий.
И восходит свет его гигантский,
И отныне нет ему запрета,
И ведь парень тот тапараванский —
Грузия, воскресшая для света!
ТАМУНЕ ЦЕРЕТЕЛИ («В той памяти весна черна, как ночь…»)
© Перевод В. Леонович
В той памяти весна черна, как ночь.
Хоронят заживо истерзанную музу.
Как тень за катафалком, проволочь
Меня хотят по каменному брусу…
Видениям я верю, как Рембо.
И, отрыдав над девой неповинной,
Встаю перед враждебною судьбой,
Как перед медлящей лавиной…
«Иди-смотри». О, нет, я ученик
Иного опыта, иного зренья.
Едва лепечет о заре тростник —
Совсем как я в минуту озаренья.
И там, где спорит с берегом река,
Где вещее растенье коренится,
Мне вырежут свирель из тростника,
Проросшего сквозь темные глазницы.
«Иди-смотри». Придут, недолго ждать.
…Сквозь адов жар, мой пламень одинокий…
Прости, я не успел тебе сказать
Всего, что мне сказал Рембо безногий.
В АРМЕНИИ
Камни говорят
© Перевод Н. Тихонов
Будто ожил древний миф.
И циклопы скалы рушат,
Разметав их, разгромив,
Все ущелье страхом душат.
Большевистская кирка
Бьется в каменные лавы,
Труд, что проклят был века,
Превратился в дело славы.
Города, что твой Багдад,
Не халифам ныне строят,
Человек свободный рад
Сбросить бремя вековое.
Если друг ты — с нами ты,
Если враг — уйди с дороги.
Для исчадья темноты
Суд готов народа строгий.
Серп и молот на гербе, —
То не зря изображенье,
То с природою в борьбе
Мира нового рожденье.
Точно скалы поднялись,
И, как волны, камни встали.
Слава тем, кто эту высь
И стихию обуздали.
Сам с походом этим рос,
За него болел я сердцем,
И взамен ширазских роз
Стал я камня песнопевцем.
Я сложил на этих склонах
Песнь камней освобожденных!
Лазурь в лазури
© Перевод А. Ахундова
Растворив лазурь в лазури,
Стал Севан небес синее…
Горы — в самоистязанье,
Горы — в день Шахсей-Вахсея.
Войско туч покрыло долы,
Тишина вокруг коварна.
Встали горы-минареты
На защиту Аль-Корана.