— Кстати говоря, перестань выкать. Зови меня просто — Пауль.
— Не могу, — категорично заявила девушка. Она уже давно ожидала этого вопроса.
— Почему? — Пауль от всей души надеялся, что его голос прозвучал нормально, а не как рев загнанного бизона.
— Вы мне в отцы годитесь.
— А ты попробуй посмотреть на меня с другой стороны… Ну, типа: «душой я молод…» Или «любви все возрасты покорны…»
— Приехали, — бесстрастный голос таксиста прервал излияния Ландерса на полуслове. Пауль тут же сунул ему купюру и вышел из машины, бережно сопровождая Монику. Та снова не сопротивлялась, как и тогда, когда он увел ее с кладбища.
В квартире девушка была тут же усажена на диван, а сам мужчина, напрочь игнорируя немой шок, застывший в глазах Райан, деловито направился на кухню. Там, порывшись в холодильнике, Пауль обнаружил остатки греческого салата и хвостик от балыка — Моника не успела сходить в магазин по вполне понятным причинам. Почесав голову, Ландерс решительно доел салат, остаток роскоши в виде балыка положил обратно, а сам, появившись в дверях гостиной, многозначительно произнес:
— Значит, так. Сейчас я мухой смотаюсь в супермаркет, а ты оставайся здесь. И чтоб без глупостей!
— Э… Ну, я, как бы, в своей квартире, герр Ландерс, — не упустила шанс вставить шпильку Моника.
— Пауль, — с нажимом изрек мужчина, назидательно посмотрев на свою визави.
— Окей, Па-уль, — по слогам произнесла девушка, едва сдерживая улыбку. — Я никуда не денусь.
Шутливо отсалютовав, Ландерс вышел из квартиры, а Райан, откинувшись на спинку дивана, громко выдохнула.
— Ну и дела…
Затем, словно что-то вспомнив, встала с места и начала приводить квартиру в порядок. Убрала книги, журналы, диски с музыкой, быстро протерла пыль, поправила занавески… Даже не заметила, как пролетело время, и Пауль с полным пакетом продуктов появился на пороге.
— С ума сойти, никогда бы не подумал, что у горничной может быть такой беспорядок в доме.
Мужчина опустил пакет на стул и подмигнул Монике.
— Это творческий беспорядок, — заявила она, запихивая плед в стенной шкафчик.
— Ладно, не спорю, ибо бесполезно! — сдаваясь, поднял руки Пауль. — Может, поможешь приготовить из этого набора чего-нибудь?
— Без проблем. Кстати… Сколько я должна за продукты?
— Ох, да перестань ты! — Ландерс все-таки не выдержал. — Моника, ради Бога, научись ценить заботу других по отношению к себе.
Райан покачала головой, зажав ее между ладоней.
— Господи Боже, как это все дико. Пауль Ландерс из группы Rammstein купил мне продукты и хочет, чтобы я не переживала по этому поводу?! Да это уже само по себе странно. Кто может похвастаться подобным?
И тут Моника расплакалась. Сев на диван, она прикрыла лицо ладонями и глухо зарыдала. Мужчина опешил, но, быстро сориентировавшись, сел рядом, утешающе обняв вздрагивающие плечи девушки.
— Ну, почему ты плачешь? Если я виноват — так и скажи, а то я неловко себя чувствую.
Райан всхлипнула и подняла на него глаза:
— Зачем я вам, герр Ландерс? Вы даже толком не знаете, кто я, чем я живу, какое у меня прошлое. Да весь мир у ваших ног, поклонницы готовы сердце вынуть из груди, лишь бы вы обратили на них внимание.
— Зато я готов вынуть свое сердце, лишь бы ты сделала то же самое для меня, — тихо произнес Пауль, опустив глаза.
Моника пораженно замолчала, захлопав ресницами в парализующем тело изумлении.
— Теперь, когда никто нас не прервет и не обломает, как тогда в палате, я хотел бы продолжить начатое. Конечно, могут вмешаться разные факторы в виде внезапно начавшей рожать кошки…
— …которой у меня нет, — закончила фразу девушка. Слезы на ее щеках стали подсыхать, а губы дрожать в едва сдерживаемой улыбке.
— Или в виде внезапно залетевшей птички…
— Все окна закрыты, Пауль.
Райан вытерла слезы ладонью и повернулась к Ландерсу. Теперь она в полной мере осознала, что пути назад не будет. Если она перешагнет эту тонкую грань в виде расстояния до губ ритм-гитариста, то предаст все те идеалы, ради которых она жила все это время. Но соблазн был так велик. Пауль искушал ее, словно приглашая разделить судьбу тех, кто забывал обо всем, лишь бы лечь в одну постель с кумиром. И это было невыносимо.
— Что ты со мной делаешь? — одними губами прошептала она, опуская голову. Но мужчина жестом, не требующим возражений, поднял ее подбородок двумя пальцами, внимательно изучая чуть дрожащие губы и серые глаза с мутной от слез поволокой:
— У тебя по-прежнему есть выбор. Если скажешь «нет» — я уйду вот в эту дверь, и ты больше никогда меня не увидишь, разве что по телевизору или в Интернете. А если «да«…
— Да пошло оно все! Да!
Этим словом, да еще жадным движением, которым она притянула к себе обалдевшего от такого счастья Ландерса, Моника смела перед собой все стены, столь тщательно возводимые до сих пор. Она хотела Пауля. Просто боялась себе в этом признаться в связи с гипертрофированной скромностью и недоверием по отношению к мужчинам.
Поцелуй, горячий и трепетный, снес крышу обоим. Особо непередаваемые ощущения окатили Райан, внутри нее словно взорвалась бомба замедленного действия, а в голове пронеслась мысль: «Как много я потеряла…» Неосознанно запустив в короткие волосы мужчины пальцы, она тихо застонала, а затем разорвала поцелуй.
— Назад пути нет… — прошептала она, но, к ее вящему удивлению, Пауль улыбнулся:
— Рад этому. Но, может, сначала утомим телесный голод, прежде чем перейти к духовному?
Ландерс улыбнулся, и в подтверждение его слов, в желудке Моники предательски заурчало. Девушка нахмурилась:
— А ты не боишься, что после ужина я вдруг передумаю?
— Нет. Ты же сама сказала — пути назад нет.
— Всегда знала, что у тебя хорошая память, — счастливо улыбнулась Моника и уткнулась в плечо Пауля лбом.
— Не на все, а только на такие вещи. Ну что, пошли, сделаем романтический ужин?
— А свечи есть для такого празднества? — подмигнула Райан, живо вскакивая на ноги.
— Есть. Я все-все предусмотрел.
Пауль шутливо нажал на кончик носа девушки, и они оба рассмеялись. В маленькой квартире на Лейн-Брок воцарилась идиллия.
========== Ночные шорохи. Часть вторая. ==========
Ульрика мужественно терпела весь церемониальный ужин. Все поминки Джулия и Тори косились на нее, словно на врага народа, и девушка не могла понять причину этих взглядов. Но Кристоф был рядом, и его компания позволяла ей держать марку и дальше. Между тем мысли ее возвращались к Монике, и это лишало Шмидт аппетита. Отставив жаркое, в котором она ковырялась уже четверть часа, девушка грациозно поднялась из-за стола. Шнайдер, заметив ее маневр, поднялся следом. Майклсон и Роуз проводили его взглядом, но ничего не сказали.
Девушка еще раз высказала соболезнования мистеру Джонсону и, шепнув Кристофу на ухо: «Уведи меня отсюда», гордо вышла за дверь.
— Сумасшествие. Чистой воды сумасшествие, — покачала головой Ульрика, выходя за ворота.
— Отчего же? — поинтересовался Шнайдер. — Кстати, машину ловить будем?
Шмидт покачала головой и, взяв мужчину под руку, принялась высказывать свои соображения:
— Джули и Тори, видимо, считают, что это я виновна в смерти Сандры. Мол, ушла, не уберегла, а ее убили.
Кристоф неопределенно хмыкнул:
— Но ты ведь не нянька ей, верно? То же самое я думаю и по отношению к Монике. Почему ты заботишься о ней так, словно ты и вправду виновата? И, кстати говоря, раз уж мы затронули эту тему, расскажи мне о ее родителях. Вроде как ты говорила, что их нет.
Ульрика моментально напряглась, и мужчина понял, что эта не самая приятная тема для обсуждения. Видимо, сейчас им на пару придется потрошить шкаф со скелетами семьи Райан.
— Давай присядем, — предложила девушка и потянула Шнайдера к парковой скамье. Он не сопротивлялся — любопытство было слишком велико — и последовал за ней. Там, сделав пару глубоких вдохов, Шмидт начала рассказ: