— Итак, — с важным видом начал Фрай, — вы утверждаете, что все это очень похоже на серию. Что Джей Пи и Сандру Джонсон убили из-за телесной близости с… — криминалист что-то пролистал в бумагах и закончил мысль: — Тиллем Линдеманном и…
— Рихардом, если брать во внимание соответствие, — подсказал Шнайдер, делая большой глоток кофе.
— Угу. Коронер в своем отчете сделал заключение по поводу Джулии Полсон — у нее был половой контакт незадолго до гибели, и мистер Линдеманн это подтвердил, — Макс пододвинул Кристофу два документа, подтверждающие эту информацию. — Что же касается всего остального, то тут полный ноль. Джей Пи была найдена с отрубленной головой, и оружие убийства мы не нашли. Скорей всего, убийца забрал его домой. В общем, голяк. А вот теперь самое интересное, мистер Шнайдер. То, что касается убийства Александры. Я, конечно, в курсе, что вы были в числе тех, кто обнаружил пострадавших, но вы не заметили кое-каких деталей. Меня смущают два обстоятельства. Первое: оружие убийства было найдено. Но без отпечатков пальцев. Пистолет лежал на столе, — Фрай показал фото с места преступления, — поверх пропитанной алкоголем салфетки. Полагаю, именно этой салфеткой были стерты пальчики. Вопрос: если убийца, как считает наш уважаемый детектив Шелл, принес пистолет с собой, предварительно украв его (кстати, это личное оружие нашей покойной мисс Джонсон, простите за уточнение), то зачем он не унес его назад? Почему бросил посреди стола? Второе обстоятельство: вот стенограмма показаний потерпевшей, Моники Райан.
Макс снова пододвинул Кристофу бумагу и замолчал, позволив Шнайдеру ознакомиться с ее содержанием:
«…кто-то постучал. Я подошла к двери, но Сандра почему-то окликнула меня. Я повернулась к ней, и в этот момент прогремел выстрел. Я закричала, и меня ударили по голове. Это все».
— Странно, не находите ли? Тут есть намек, что орудовали двое, но в это верится с трудом. Смущает вот что: зачем мисс Джонсон понадобилось окликать мисс Райан? Да еще в тот момент, когда неизвестные врывались в гараж? Прибавьте к этому пистолет… — тут Фрай многозначительно посмотрел на мужчину и ухмыльнулся.
От лица Шнайдера отхлынула краска:
— Уж не считаете ли вы?! ..
— Почти, — поднял указательный палец вверх криминалист. — А теперь давайте съездим в тот гараж. Полагаю, нам удастся найти еще пару-тройку улик.
***
Ульрика, едва сдав смену, тут же поймала такси и, назвав адрес подруги, поехала туда. Ее охватило смутное беспокойство, и веской причины на то не было. Пожав плечами и списав все это на накопившуюся за день усталость, Шмидт достала телефон, чтобы позвонить Кристофу, но наткнулась на голосовую почту. Девушка выждала время до звукового сигнала и проговорила:
— Привет, любимый. У тебя стоит голосовая почта, поэтому сообщаю, что сейчас еду в гости к Монике. Можешь приезжать ко мне домой, я вернусь, как только справлюсь. Ключ возьмешь в щели над притолокой. Люблю, целую, до встречи!
Отключившись, Ули вздохнула и посмотрела в окно, залюбовавшись надвигающимися на Палм-Бич сумерками. Через пару минут машина остановилась, и Шмидт, насчитав таксисту требуемую сумму, вышла, звонко цокая каблуками по новехонькой тротуарной плитке.
С тревогой подумав, что же ожидает ее за этой дверью, девушка нажала на звонок, пытаясь предугадать настрой и состояние здоровья Моники.
Однако Райан была спокойной, хоть и слегка бледноватой. Открыв дверь, она мягко улыбнулась:
— Привет, Ули. Входи, я ждала твоего прихода.
— С тобой все в порядке? — поинтересовалась Шмидт, едва переступив порог.
— Более чем, — пожала плечами Моника и позвала подругу в гостиную. Там уже стояла початая бутылка красного вина, два бокала с этим же кроваво-красным напитком, и блюдо с фруктами и шоколадом.
— Сюрпри-и-из! — протянула блондинка, похлопав в ладоши.
— А в честь чего это все? — удивленно поинтересовалась Ульрика, скидывая легкий кардиган и присаживаясь на диван.
— В честь новых отношений, — подмигнула Райан, протягивая шатенке кусочек шоколада и бокал с вином. — Нужно отметить, как считаешь? Это особое событие, такое же особенное, что и за ним последует.
Поняв под этим полупрозрачным подтекстом намек на возможную свадьбу, Шмидт слегка покраснела от удовольствия и подняла бокал, чокаясь с Моникой:
— За любовь с левой руки…
— И до дна! — торжественно закончила хозяйка дома, пригубив вино.
Ульрика выпила содержимое бокала одним махом и вытерла губы тыльной стороной ладони. Райан удовлетворенно улыбнулась, отставив свой бокал, тоже пустой, в сторону.
— А где же Шнайдер? — поинтересовалась она, закусывая кусочком яблока.
— Не знаю, — последовал ответ. Шмидт ответила про себя добротность этого вина — надо же, всего бокал —, а ее уже разморило! Девушка откинулась на спинку дивана, лениво отвечая на вопросы Моники о работе, прошедшем дне и прочем. Ульрике отчего-то было лень задавать ответные реплики, перед глазами заклубился мутный белесый туман, и прежде чем она хоть что-то поняла, ее веки опустились, и девушка обмякла на диване, погрузившись в мягкий, теплый сон…
… Однако пробуждение нельзя было назвать столь же приятным. Шатенка отчетливо помнила, как полулежала на диване. Теперь же она сидела на чем-то твердом, наклонив корпус вперед. Она не падала за счет того, что руки были крепко связаны за спинкой стула. Прилившая к голове кровь неприятно била в виски, вызывая жар. К горлу подкатывала тошнота, во рту чувствовалась горечь…
Не совсем понимая, что с ней происходит, почему она так слаба и, к тому же, связана, Шмидт подняла голову с мучительным стоном. Увиденное поразило ее ровно настолько, что Ульрика предпочла бы вновь погрузиться в пучины беспамятства. Все, что угодно, лишь бы не видеть Монику, сидящую в кресле напротив и опирающуюся на катану.
— И снова здравствуй, Ули. Как тебе мой сюрприз? — было произнесено холодным как лед голосом, так не свойственным ее мягкой и доброй подруге.
***
Макс и Кристоф пересекли желтую полосу и содрали пломбу, налепленную на дверь гаража вновь после того, как грузчики сделали свое дело. Шнайдер, едва тусклый свет озарил помещение, с трудом мог узнать место репетиций группы, где играла его Ули. Там уже подавно не было инструментов, и место казалось от этого каким-то посеревшим и осиротевшим. Мужчина осматривался, примечая оставшиеся неизменными детали, но без барабанов, клавишных и шестерых полных надежд девушек все казалось унылым и бессмысленным. «Здесь больше никогда не будет рождаться музыка», — подумал Кристоф и вздохнул.
В это же время Фрай, натянув перчатки, исследовал помещение, заглядывая под стол, аккуратно исследуя следы на покрытых пылью поверхностях. Он был похож на ищейку, которая идет по следам преступника.
— А что мы хоть ищем? — задал резонный вопрос барабанщик, засунув руки в задние карманы джинсов.
— Все, что угодно, лишь бы доказать вину Тори Роуз и Джулии Майклсон.
— Тори и Джули? — непонимающе переспросил мужчина. — Вы полагаете, это они убили Сандру, а до этого Джей Пи?
— По крайней мере, я так считаю. Однако до этого у меня была мысль, что мисс Джонсон была убита Моникой Райан, однако я отмел эту версию за непригодностью. Ее-то нашли с разбитой головой.
С этими словами Макс вновь принялся за поиски улик, а Кристоф двинулся к месту, где они с Рихардом и Ульрикой нашли Райан, всю в крови. Он вспомнил ее бледное лицо и кровь на бетонном полу. А еще он вспомнил…
«Со мной тебе уж точно скучно не будет… Скучно не будет… Не будет…»
— О, черт! Моника! — вскричал он, чувствуя, как кровь стынет в жилах.
— Вы о чем? — непонимающе обернулся криминалист.
Шнайдер заметался от стены к стене, обуреваемый эмоциями. Наконец, он нашел, что искал.