***
Когда я очнулась, то поняла, что лежу на мягком диване. Оглядевшись вокруг, я увидела, что нахожусь в каком-то шатре. Помещение было достаточно просторным. Рядом с низким диваном без ножек, на котором я лежала, находился очаг, несколько мягких шкур различных животных, лежавших друг на друге, а в стороне стояла открытая клетка, занимавшая половину шатра. У клетки стоял Херокс. Его взгляд был задумчивым. Тёмные колючие глаза смотрели на меня и одновременно в никуда. Я сразу вспомнила всё, что произошло со мной сегодня. Наверное, сегодня. Вход шатра был закрыт и не понятно было, день сейчас или ночь. Перед моими глазами возник образ мёртвого отца. Именно в этот момент я чётко осознала, что это не сон. Что человека, который меня вырастил, который всегда был рядом и поддерживал в трудную минуту, больше нет. И самое ужасное, что в его смерти была виновата я. Это я, наплевав на всех, на папу, на брата, на Рока, на весь этот мир, наконец, отправилась прямо в лапы Херокса. Как я могла подвергнуть опасности Ластра? Я совершенно не думала о нём в тот момент. И в этом моя ошибка. Я всегда думала прежде всего о себе. Хотела всегда быть с Роком и забыла о своём долге и о тех, кто ради меня рисковал жизнью. Я винила и ненавидела себя в этот момент. И в какой-то степени это помогло справиться мне с чувством невосполнимой потери. Но вспомнив, что перед тем, как потерять сознание, я стала свидетельницей падения Рока, на которого тут же напали монстры Руворского леса, у меня внутри всё похолодело. Неужели за один день я потеряла сразу двух мужчин, которых любила больше жизни? Я посмотрела на Херокса и поняла, что все мои мысли были написаны у меня на лице. Херокс подошёл ко мне и сел на край дивана. Он смотрел на меня таким пристальным взглядом, что я вздрогнула. Первой моей мыслью было атаковать Херокса, пока он не воспользовался магическим щитом. Но тут же поняла, что это будет верхом глупости. Ни за что бы мой братец не остался со мной наедине, не подстраховав себя на крайний случай. И только я об этом подумала, как тут же ощутила неприятное жжение на запястьях рук. Посмотрев на них, я поняла, что прикована к дивану какими-то необычными магическими путами. Раньше я не встречала такой магии. Откуда вообще Херокс её берёт? Что такого с ним произошло в Руворском лесу, что все мои представления о магии оказались перевёрнутыми вверх дном. Я всегда точно знала, что в Тиерии есть женская магия четырёх стихий и четыре вида мужской магии. Я знала, как она действует, так как у каждой есть свои особенности и ограничения. Например, магия огня у умелой талантливой волшебницы может превращаться в смертоносную огненную стену, может в виде стрел и шаров поражать противника, может согревать ночью, может высушивать одежду. С огнём можно провести ещё несколько несложных манипуляций, но на этом всё. Даже самая сильная волшебница вряд ли сможет придумать что-то ещё с огненной стихией. И так со всеми видами магии. У каждой есть свои пределы. И это нельзя сравнивать с другими видами магии, которые мне стали известны после встречи с Хранителями. Они с самого начала имели свои особенности. Каждый народ Тиерии уникален, и магия их изначально, какой бы необычной не казалась, тоже имела свои ограничения. Поэтому я не могла понять, как Херокс, обладатель четырёх видов мужской магии, смог освоить неизвестные виды волшебства, да ещё так быстро. Можно было предположить, что это красноглазые телепатки так влияют на его силу, или магически путы и чёрный шар вокруг зуруса - это их рук дело, но смотря на Херокса, я чувствовала, что волшебная сила вызвана именно им, а не кем-то другим. Как такое возможно, а самое главное - каковы пределы этой магии? Ответов на эти вопросы я не знала, поэтому мне было страшно. Мы всегда больше всего боимся того, чего не знаем. Я лежала на диване, и в моей голове мысли прыгали с бешеной скоростью. То боль потери заставляла мои глаза наполняться слезами, то злясь на Херокса и на себя я с силой сжимала в кулаки свои пальцы, и всё это отражалось на моём лице. А Херокс сидел рядом и молчал, внимательно наблюдая за мной. За какие-то несколько минут я испытала больше чувств, чем иногда испытывала за целые годы. Но внезапно я ощутила тяжесть внизу своего живота. И весь мир снова перевернулся. Я же ждала ребёнка. И сейчас отчётливо понимала, что с малышом всё в порядке. И как только я это поняла, то страх снова медленно, но верно стал растекаться по всему моему организму. Теперь единственное, что могло заставить меня жить, это был мой нерождённый ребёнок. Ребёнок Рока. Я не могла позволить, чтобы и его у меня забрали. Но у меня в голове всё отчётливей звучали слова папы: «Как ты думаешь, Херокс позволит оставить тебе ребёнка от другого мужчины? Если ты не уничтожишь Херокса, то он убьёт не только Рокату, но и твоё будущее дитя!» Эти слова стали для меня проклятием. Я понимала, что папа был прав. Херокс не даст родиться этому ребёнку, а если и даст, то сразу же уничтожит, как только тот появится на свет. Ни в коем случае Херокс не должен узнать о моей беременности! А значит мне необходимо сбежать от Херокса до того, как ему станет известно о моём интересном положении. Вот только как? Понятно, что крики и сопротивления ни к чему хорошему не приведут. А значит, придётся засунуть свою ненависть на время куда-то поглубже и попытаться усыпить его бдительность своей мягкостью и покладистостью, но главное не переусердствовать, Херокс не дурак и сразу почувствует наигранную покорность. Честно говоря, я не знала, что сейчас лучше всего сказать, поэтому ждала, когда Херокс заговорит первым. А он, словно издеваясь надо мной, молчал и просто смотрел мне в глаза. Не знаю, сколько прошло времени, мне показалось целую вечность, но наконец Херокс заговорил: