Продолжая наблюдение, я убедился, что противник отошел на исходные позиции, проще говоря — бандюки собрались возле своей яхты.
— Предлагаю ребятишек отправить на Барбадос, пока не начались полноценные боевые действия, — я решил принять кардинальное решение, — вне зависимости от того, начнутся у нас бои с нацистами, или нет, но подросткам здесь сейчас делать нечего. Альдо, попрошу тебя поддержать меня в этом вопросе и довести до своей внучки. Согласны со мной?
— Владимир, я согласен, — сеньор Торрихос, кивнул головой, — мне надо яхту подготовить и курс выстроить для Марка, либо самому отвезти ребятишек в апартаменты на Барбадосе. В принципе, за ночь я управлюсь туда-обратно.
Остальные мужики тоже высказались за отправку детей на Барбадос. Липский и перебинтованный Мигель дружно поддержали второй вариант, чтобы полковник отвез ребят сам.
— Мы в укреплении, которое не взять штурмом даже роте спецназа, не только компашке «Одноглазого», — озвучил профессиональное мнение бывший собровец, — поэтому полковник спокойно может смотаться на Барбадос, без снижения боеспособности гарнизона крепости.
— А ты чего отмалчиваешься? — не то, чтобы мне обязательно было выслушать мнение Иванчука, но раз уж человек в команде, то он должен участвовать в обсуждении важных решений, — ты как считаешь?
— А что тут размышлять, Саныч, — Иванчук пожал плечами, — ты командир — тебе и принимать решение. Так-то я за второй вариант. Пацанов надо эвакуировать в тыл, и лучше, чтобы за рулем был полковник, так спокойнее для нас.
— Марк, девочки! — крикнул я вниз, — давайте к нам, есть о чем поговорить.
Сказать, что ребята были ошарашены нашим решением — это ничего не сказать. Я видел что у внука перехватило дыхание от возмущения. Где-то в глубине души я его понимал и даже поддерживал. Вообще-то, тема с «Золотом окраины» принадлежала ему целиком и полностью. Начиная с того, что Марк один из всех немного сблизился с Полтавским, затем не побоялся оказать ему первую помощь, когда майор был смертельно ранен, раскопал всю информацию в его смартфоне, расшифровал записи, предоставил нам данные об «Одноглазом» и его компании. Поэтому я чувствовал себя неуютно, давая отставку внуку. Но, с другой стороны, он тоже должен был понимать опасность нахождения подростков на одном острове с вооруженными бандитами. Поэтому, на все возмущения я был непреклонен, и меня поддержали остальные компаньоны.
К тому же, была еще одна причина, по которой мне сейчас очень сложно было пойти навстречу Марку. Ведь совсем недавно я чуть не потерял своего сына по нелепой автодорожной случайности, а тут предвиделись полноценные боевые действия. Я смотрел на Марка, а перед глазами стояло бледное Женькино лицо на больничной подушке в Севилье, где он лежал изломанной куклой, беспомощно улыбаясь мне сквозь бесконечную боль. Тогда я впервые понял, что никакие самые «серьезные» размолвки между близкими ничего не значат перед ликом смерти. Когда жизнь с размаху ткнула меня мордой в страшную действительность, я осознал, насколько был глуп и бессердечен в своем «праведном» гневе. То, что сын сбежал от войны за границу, в первую очередь была моя вина. Парня упустил я сам, прикрываясь вечной работой с утра до ночи, «глобальными» задачами, которые якобы ставила передо мной жизнь. Сейчас я обязан был отправить Марка в безопасное место, не принимая во внимание все его протесты и то, как он воспримет мое решение. Хотя бы для того, чтобы потом спокойно посмотреть в глаза сыну и сказать, что я все сделал для безопасности ребят.
— Все, молодежь, приказы не обсуждаются, — я прервал поток возражений подростков и отправил их собирать вещи.
Полковник ушел готовить яхту к плаванию на Барбадос, а мы воспользовались передышкой, чтобы посмотреть, что в сейфе, который вскрыл Марк. К нашему разочарованию, внутри металлического ящика, кроме пары упаковок стодолларовых купюр и флэшки странной конфигурации, ничего не обнаружилось. Содержимое накопителя мог бы посмотреть Марк, потому что он прихватил с собой ноутбук с USB-разъемами, но я его отправил собираться на Барбадос. Не мудрствуя лукаво, положил флэшку во внутренний карман куртки и надолго про нее забыл. Доллары тоже пока убрали, чтобы потом «раскидать» на всех. Осмотрев внимательно сейф, убедились, что двойных стенок в нем нет, прикрыли и приступили к осмотру люка в полу второго помещения с амбразурами.
— Саныч, давайте с Серегой пока в ту комнату, — Липский указал нам на первый зал с амбразурами, — мы с Мигелем нейтрализуем растяжки, потом позовем вас.