Наташу всегда удивляла способность этой травы с малюсенькими скромными цветочками приживаться там, где никакая другая трава не растет. На дорогах и тропках, возле домов и на стадионах — везде, где люди вытаптывают растительность, на смену ей приходит птичья гречишка.
Посреди поляны, отражая солнце, блестела большая глинистая лужа. По краям ее, у самой воды, сидело множество бабочек. Те из них, что сидели распластав крылышки, были ярко-голубыми, а те, у кого крылья сложены, — перламутровыми. На краю поляны мирно паслась вороная лошадь. Скакнув раз-два спутанными передними ногами, она принималась есть траву, отгоняя слепней.
В траве жужжали мохнатые шмели. Теплый ветер шелестел в листве старых берез и гнал по синему небу легкие облака.
Такой красотой и покоем была насыщена вся окружающая природа, что и ночной переход, и лихорадочная работа впотьмах, и пожар, и даже падающая ель показались Наташе дурным сном, привидевшимся ей в душной избушке. Но боль в боку и ссадины на ладонях убедительно доказывали, что все это было на самом деле. «Потушили пожар или нет? И куда делись ребята?» Наташа ощупала большую шишку на затылке. В волосах запутались хвоя и всякий лесной сор. Прихрамывая, Наташа обогнула избушку и по крутику спустилась к реке.
Речка была небольшая. Звалась она Талицей за то, что и зимой в самые суровые морозы не замерзала. Студеная и совершенно прозрачная вода стремительно скатывалась по каменистому ложу. Каждый камешек на дне был отчетливо виден. Маленькие серебристые рыбки с темно-серыми спинками, словно искорки, брызнули в стороны от камня, на который ступила Наташа. Опустившись на корточки и расплетая косу, она пристально вглядывалась в свое отражение. Из воды на нее глядела совсем взрослая девушка. Глаза у нее были большие-большие и почему-то очень темные. До сих пор глаза у Наташи, даже когда она очень сердилась, бывали голубыми.
«Семнадцатый год!» — вовсе без радости подумала Наташа. Она опустила руки в холодную воду. Быстрые речные струи ласкали израненные ладони, вода щекотала их и успокаивала боль. Наташа еще раз взглянула на свое отражение и, радостно засмеявшись, ударила по нему рукой. Радужные брызги осыпали ее с ног до головы.
— А в речке весело плескалась местная, уральская Лорелея! — раздался сзади нее Витькин голос. — Чесать свои золотые кудри ей было нечем. К сожалению, брюки, в которых щеголяют наши Лорелеи, лишены карманов, и расческу носить негде, — продолжал Витька весело, спускаясь с обрыва. Он протянул Наташе расческу. — Ну как, жива? Бок здорово болит?
— Чепуха! — отмахнулась Наташа. — Ты скажи лучше, как пожар? Потушили?
— Почти что. В логу огонь задержали. Сейчас там бульдозеры землю ковыряют. К вечеру все будет кончено. Ты бы видела, как они, словно танки…
— А где Сергей? — перебила его Наташа. — Он здоров?
— Не знаю! — Виктор лукаво прищурился. — Во всяком случае пять минут назад, когда отправлялся прореживать кобылий хвост, был здоров! Может быть, она уже успела его лягнуть…
— Что ты ерунду городишь! — возмутилась Наташа. — Какая кобыла? Какой хвост?
— Кобыла обыкновенная, вороной масти. Пасется на поляне. Серега пошел у ней из хвоста выдернуть несколько волосков, чтобы сплести леску. Хариусов ловить будем. К вечеру сюда все пожарники соберутся голодные, как звери!
К речке спустился Сергей. Он серьезно оглядел Наташу и стащил с головы вылинявшую солдатскую пилотку. В пилотке у Сергея был настоящий склад. Порывшись среди крючков, маленьких блесенок и еще каких-то рыболовных принадлежностей, он достал большую иголку с толстой ниткой и протянул Наташе:
— На, зашей куртку! О здоровье не спрашиваю: раз прихорашиваешься, значит, здорова!
Наташа взяла иголку и улыбнулась:
— Ты бы на себя поглядел! Ну и видок!
— А чего же не поглядеть! — Сергей, ухватившись за черемуховую ветку, склонился над водой. Вид у него действительно был подпорчен. Волосы на голове и на бровях опалены, на шее пунцовая царапина, перепачканная в смоле ковбойка разорвана в нескольких местах.
— Что и говорить, не Ромео, а рядовой товарищ! — сказал Сергей печально, отпуская спружинившую черемуху. — Своим видом я после займусь, а пока рыбачить будем — людей кормить надо!
Сергей и Виктор принялись вить лески из конского волоса.
— А мне что делать? — спросила Наташа, укладывая косу.
— Если дохромаешь, то помоги лошадке от слепней избавиться, — ответил Сергей.
— Ты серьезно? — удивилась Наташа.
— Вполне! Нам нужна наживка. Сейчас хариус лучше всего на слепня берет. Вот и налови слепней.