Сам Верхний ледопад выглядел отсюда широким сглаженным гребнем. Его северный неровный склон образовал одну из стен Долины, ребро гребня также было неровное, особенно в верхней части, где торчали сераки. Южный склон круто обрывался к крайнему на востоке желобу между контрфорсом Кемпе и склонами ниже Большой террасы.
Похоже было, что если удастся найти путь между сераками на ребре Верхнего ледопада, то у нас будет надежный маршрут к Большой террасе!
Кулуар выходил к Нижнему ледопаду в 100 метрах ниже его начала. Он не представлял особой трудности: снег еще был достаточно плотным. От ледопада кулуар отсекала трещина. Мы пересекли ее по снежному мостику, а впоследствии перебросили лестницу. Подниматься по ледопаду оказалось несложно, хотя и очень утомительно. Ветер сюда не проникал, яркие обжигающие солнечные лучи отражались от окружающих нас белых поверхностей. Вплоть до ледяной стенки в верхней оконечности ледопада мы не встречали никаких технических трудностей, и все же этот этап требовал больших усилий и давался нам значительно труднее многих более крутых подъемов по узким ледяным ступенькам. В довершение всего в тот день мы шли сквозь легкую облачность. К концу этапа мы еле передвигали ноги.
Накануне Бенд и Харди поднялись по стенке, вырубая ступеньки по отчасти разрушенному ледяному выступу, напоминающему видом нос старинного корабля. Мы тоже избрали этот путь. Он оказался довольно трудным. Грузы подняли на веревке, затем, окутанные густым туманом, стали пробиваться по глубокому снегу, подыскивая место для лагеря. Тем временем начался снегопад. Наконец метрах в двухстах выше стены мы сбросили груз и сели на него передохнуть перед тем, как ставить палатки. Видимость не превышала 20 метров. Внезапно где-то вверху родился рокот, который быстро перерос в громоподобный гул. Мы ничего не видели и с тревогой ждали, где пройдет лавина, тем более что считали Верхний ледопад лавиноопасным. Гул стал убывать, все облегченно вздохнули, а несколько минут спустя загремела новая лавина, но нам по-прежнему ничего не было видно. Когда прошли третья и четвертая лавины, все так же далеко в стороне, мы заключили, что выбранное место достаточно надежно, и приступили к разбивке лагеря. Позднее оказалось, что лавины срывались с висячего ледника на западном гребне западной Канченджанги. Они обрушивались в верхнюю часть плато, но были недостаточно мощными, чтобы сквозь мягкий снег пробиться к нашему лагерю.
Ho вот поставлены палатки. Харди и Бенд вместе с шерпами уходят вниз, оставляя нас в тумане одних.
Глава седьмая
Верхний ледопад
29 апреля — 8 мая
Мы находились теперь метров на тридцать ниже высшей точки Горба, то есть на высоте, по данным Харди, около 6200 метров. Пока Харди занимался улучшением маршрута через Горб и организовывал ежедневную заброску грузов в лагерь II, Браун и я приготовились разведать путь до места будущего лагеря III.
Утром 29 апреля мы установили, что находимся вблизи нижней части отлого понижающегося ледника с небольшим числом трещин. Погода выдалась не очень устойчивая, то и дело сгущался туман, и все вершины были окутаны облаками. За ночь выпало 15 сантиметров снега. Однако видимость была достаточной для того, чтобы наметить путь. Наш ледник Плато простирался метров на восемьсот в длину и на четыреста в ширину. На севере мы видели слева скалы на гребне, заканчивающемся Горбом. Прямо перед нами возвышался сплошной стеной на 2000 метров южный фасад западной Канченджанги — скалы и неровный лед. Справа тянулся Верхний ледопад.
Ледниковый массив Плато пополняется за счет Верхнего ледопада и из Долины — заполненной льдом впадины, в которую обрушиваются все лавины с ближайшего к Западной Канченджанге края Большой террасы; иногда до Плато доходят ледовые обвалы с западной вершины. До сих пор нам не удавалось ни по аэрофотографии, ни по снимкам экспедиции 1954 года составить себе полное представление о форме Плато и его подверженности лавинам. Теперь мы убедились, что оно меньше и легче для форсирования, чем мы предполагали, и к тому же нелавиноопасно. Мы пересекли его напрямик, направляясь к снежному склону между двумя сераками, стоящими в центре подножия Верхнего ледопада. Плато было покрыто глубоким мягким снегом, такой же снег лежал местами на ледопаде, перемежаясь с открытым фирном. Мы продвигались хорошо, пропахивая мягкий снег и рубя тропу в фирне. В 12.30 достигли высоты 6700 метров, не дойдя 100 метров до места, где позднее разбили лагерь III. Оба устали и замерзли, а тут еще пошел снег. Мы сели отдыхать на краю трещины — в единственном месте на всем склоне, где можно было сесть, не вырубая сиденья.