4 мая мы достигли наконец места, где наметили разбить лагерь III, и разведали путь к началу Верхнего ледопада. В этот день в восхождении участвовал весь наш маленький отряд: в первой связке — Браун, Маккиннон и Анг Дава, во второй — Айла и я. Шерпы несли пеньковые веревки, дюралюминиевые колья и крюки, у меня был полуторакилограммовый молоток для вбивки кольев.
На крутом откосе у подножия ледопада мы укрепили 60 метров веревки. Выше, на длинном фирновом склоне, закрепили еще веревку. До сих пор приходилось заново расчищать поднимающиеся зигзагом ступеньки; в этот день Маккиннон вырубил большие ступени, идущие прямо вверх. Мы продвигались медленно. Шаг — затем отдых несколько минут, пока Маккиннон приготовит следующую ступеньку. Иногда мы с Айлой ждали дольше, чтобы подняться сразу на пять-шесть шагов.
Мы чувствовали себя превосходно. Большие, надежные ступени, уходящий вниз просторный склон, над нами — могучие ледяные стены западной Канченджанги… Мимо непрерывно катились обломки льда, отколотые ледорубом Маккиннона.
На полпути вверх по склону я остановился, закрепился ледорубом, вытащил из рюкзака Айлы дюралюминиевый кол и вбил в снег. Он входил туго, с каждым ударом молотка фирн все крепче сжимал его. В верхней части склона мы вбили еще два кола и подвесили 120 метров пеньковой веревки.
Дальше, до самого подножия сераков, остановивших наше продвижение двумя днями раньше, подъем был отложе. Втроем мы направились прямо по желобу, который наметили разведать; шерпы сели отдыхать на уступе под сераками.
Дно желоба выстилала снежная мука. Едва Браун ступил на нее, как она сразу поехала вниз. Тогда Браун стал рубить ступеньки на правой стенке. Пройдя около 10 метров, он обнаружил участок более плотного снега и по нему перешел к левой стенке. Отсюда начинался ледовый гребешок. Несколько шагов, и мы вышли на ровную площадку над первыми сераками. Однако предстояло еще одолеть самый большой серак, почти 20-метровой высоты, протянувшийся во всю ширину склона.
Изучая аэрофотографии и рассматривая Верхний ледопад с Горба, мы полагали, что сможем обойти этот серак слева, не заходя в лавиноопасную долину. Теперь настал момент проверить наше предположение; одновременно мы надеялись найти над сераком хорошее место для лагеря. Вдоль подножия серака поднимался влево отлогий уступ. Мы двинулись по нему, огибая один выступ за другим. На половине пути — впоследствии тут был разбит лагерь III — нам преградила путь трещина. Ширина уступа в этом месте равнялась трем метрам, но, чтобы выйти на его продолжение, пришлось форсировать трещину и подняться по шестиметровому ледяному откосу. Дальше уступ постепенно сходил на нет, и начинался сплошной 30-градусный склон. На скользком льду лежал рыхлый снег, и мы продвигались поочередно, страхуя друг друга через ледоруб.
В 60 метрах выше трещины серак кончился. Я сделал несколько шагов по склону над ним и отчетливо увидел дальнейший путь. Склон был крутой — 30–40 градусов — и совершенно гладкий. Лагерь поместить, похоже, негде, но и препятствий для восхождения нет. Поднялись еще по мягкому снегу, соблюдая осторожность, но по-прежнему не могли обнаружить место, на котором можно было бы разбить большой лагерь. Никакого укрытия ни от ветра, ни от скользящего снега. Решили пожертвовать высотой и обосноваться под прикрытием серака, в самом широком месте уступа. Позднее мы определили высоту этой точки — 6650 метров.
В 15.15 повернули обратно, в 16.30 пришли в лагерь II. День выдался долгий — восемь часов движения в темпе, но мы радовались: найдено хорошее место для лагеря III, разведан путь через большие сераки в центре Верхнего ледопада.
Теперь предстояло разбить новый лагерь, обеспечить его запасами, а также наладить ежедневную заброску грузов из лагеря II, не прекращая подъема грузов в лагерь II с базы. Прежде чем идти дальше, мне хотелось накопить в лагере III достаточно продовольствия, чтобы в случае необходимости десяток человек могли прожить там две недели. Условились, что Маккиннон и Нил Мэзер — они должны были прийти на следующий день — займутся с помощью шести шерпов во главе с Аннуллу переброской снаряжения в лагерь III. Двенадцать шерпов, живя на базе, обеспечат участок до лагеря II, забрасывая ежедневно шесть нош. Всего у нас было двадцать шесть шерпов, которые могли подниматься, во всяком случае, до лагеря III, и хотя один-два человека постоянно находились в резерве из-за болезни или переутомления, остальные успешно выполняли эту задачу.
Итак, со следующего дня должна была полным ходом развернуться заброска грузов в лагеря II и III. На очереди стояла разведочная вылазка к верхней части Большой террасы. Я пошел на базу обсудить этот вопрос с Харди.