На террасе им всем пришлось довольно тяжело. Восходители несли около 18 килограммов каждый, а снег оказался рыхлый и глубокий, местами — по колено. Связка Маккиннона, медленно продвигаясь вперед, первой достигла подножия крутых склонов ниже лагеря V. Следующие связки отстали, хотя и шли по готовой тропе. Маккиннон рассказывал потом:
— Мы двигались непрерывно, ни разу не останавливались надолго. Двенадцать шагов — передышка, еще двенадцать — снова передышка…
Иногда кто-нибудь из связки отставал, не в силах выдержать темпа, но затем опять догонял.
Все ступеньки во льду по пути к лагерю V вырубил Маккиннон. У него и у Джексона кислород кончился на полпути через Большую террасу. Том, Хлакпа Сонар и Пхурчита достигли лагеря без четверти три. Пятнадцать минут спустя к ним присоединились Аннуллу и Да Тсеринг; Джексон, шедший часть пути в одной связке с ними, остался ждать в начале самого крутого участка. Он сидел, закрыв глаза, прямо на снегу. Ему, полуослепшему, слишком рискованно было бы подниматься по длинному ряду ступенек. И так шерпам уже пришлось в одном месте помогать ему нащупать ногой опору.
Разбив на полке палатку — растяжки привязали к разложенным на снегу кислородным баллонам — и сложив в нее принесенный груз, первые четверо шерпов направились вниз. Они захватили Джексона, а затем, на Большой террасе, и Чангджупа. Маккиннон остался дожидаться Анг Даву, Мингма Тенцинга, Пазанга Сонара и Пеми Дордже. В четыре часа им еще оставалось 60 метров до лагеря, предстоял трудный, крутой подъем по льду. Шерпы настолько устали и двигались так медленно, что Маккиннон распорядился, чтобы они сняли свои грузы и оставили на снегу, иначе они не поспеют в лагерь III до темноты. Он спустился к ним, все вместе отрыли на склоне ямы для груза, затем впятером в одной связке приступили к спуску.
Накануне Пеми Дордже устал больше всех. Маккиннон дал ему тогда кислорода и взял часть его груза. Сегодня шерп сначала шел хорошо, но на обратном пути не поспевал за остальными. Маккиннон решил остаться с ним. Пеми Дордже, преодолевая усталость, улыбался и просил извинить его за медлительность.
У нас в палатке было не повернуться. Бенд и я внесли свои кислородные приборы: нам предстояло спать с кислородом. Между нами валетом лежал Джексон. И, кроме того, рядом со мной стояла наша радиостанция. В семь часов Клегг сообщил с базы прогноз погоды:
«Ветер западный, юго-западный, скорость 40 узлов. Температура воздуха на высоте 6000–7500 метров 15–18 градусов мороза».
Обычно у нас дул северо-западный ветер, а температура держалась ниже 20 градусов. Перемена не сулила ничего хорошего. К ночи разыгрался буран, и утром видимость не превышала несколько метров.
Джексон лежал свернувшись в комочек в наших ногах. Он промучался всю ночь, даже аспирин не спас его, только под утро стало немного легче.
В десять утра Джексон, Маккиннон и Пеми Дордже стали не спеша готовиться к спуску. В 10.30 я вылез из палатки посмотреть, что творится. По-прежнему дул ветер и шел снег; стоило мне сойти с натоптанного места, как я проваливался по колено. Пусть уж лучше подождут еще! Позже я вышел снова вместе с Таши проверить тропу. Мы связались и прошли немного вниз по направлению к первой из укрепленных на склоне веревок. Старый снег был покрыт слоем нового толщиной в несколько десятков сантиметров, который начинал скользить от малейшего толчка.
Несколько шагов, и мы уже не видим ни лагеря, ни флажка, обозначающего начало маршрута. При сильных порывах ветра вообще ничего не было видно, и приходилось нагибаться, ожидая затишья. Вернулись в лагерь, Таши попытался отрыть наше жилье. Сугробы с наветренной стороны совершенно скрыли палатки. Крыша и стена провисали под тяжестью снега, оттесняя людей к противоположной стене. Изнутри бесполезно было пытаться что-либо сделать, снег только плотнее оседал от толчков. Как ни старался Таши, ветер сводил его усилия на нет.
Мы грели в палатках чай, лимонад, ели без особой охоты галеты, сардины. На таких высотах никак не напьешься. Примусы гудели целый день без перерыва, чтобы обеспечить наш отряд водой.