– Я могу ответить на этот вопрос.
Гаррисон наклонил голову.
– Доктор Макгилл, это нарушение правил.
Макгилл выступил вперед.
– Мистер председатель, только четверо могут ответить на этот вопрос. Мистер Бак отказывается отвечать по вполне понятным мне причинам. Мистер Эрик Петерсен не будет отвечать тоже по причинам, которые я понимаю. Согласно порядку, мистер Бэллард если он расспрашивает мистера Бака, не может быть следователем и свидетелем одновременно. Из всех, кто принимал участие во встрече, остаюсь один я.
Гаррисон вздохнул.
– Очень хорошо, Вы будете отвечать. Какой был вопрос, мистер Бэллард?
– Какова была непосредственная реакция членов совета на свидетельство мистера Бака?
Макгилл расстегнул свой портфель и достал объемистый блокнот.
– Я по привычке делал заметки сразу после встречи. Я могу прямо зачитать то, что там было сказано.
Он нашел страницу и посмотрел на Эрика Петерсена, сидевшего рядом с Лайаллом.
– Мистер Эрик Петерсен сказал примерно следующее: «Тури Бак – невежественный черный старик. Он ничего не знает, никогда не знал и не будет знать».
В ложе прессы началось нечто невообразимое.
Зал возмущенно загудел, Гаррисон тщетно пытался призвать к порядку, но стук молоточка тонул во всеобщем гаме. Наконец, все расслышали его разгневанный голос:
– Слушание откладывается, поскольку присутствующие ведут себя неподобающим образом. О следующем заседании будет сообщено дополнительно.
– Тури Бак – невежественный черный старик. Он ничего не знает, никогда не знал и не будет знать.
Слова эти тяжело повисли в тишине, внезапно наступившей в комнате для отдыха отделя «Д'Аршиак», которая на время стала палатой для заседания совета. Наконец Мэтью Хьютон нервно кашлянул и сказал:
– Не стоит так говорить, Эрик.
Бэллард разозлился.
– Надо думать, черт побери, прежде чем говорить такие вещи.
Стоявший рядом Джон Петерсен положил руку на плечо брата.
– Эрик, если ты не можешь говорить по Делу, тогда сиди и помалкивай. Ты начинаешь вести себя как Чарли.
Он взглянул на Тури.
– Я приношу извинения.
– Может быть, Эрик сам извинится, – жестко сказал Бэллард.
Эрик покраснел, но ничего не сказал. Джон Петерсен словно не слышал Бэлларда – он обратился к Макгиллу.
– Итак, Вы рассказали об обвалах, которые уже произошли здесь, и теперь утверждаете, что будет еще один.
– Этого я не говорил.
– Тогда что Вы говорили? – спросил Хьютон.
Макгилл развел руками.
– Кому какое дело, что несколько тысяч тонн снега будут падать с горы? В Южных Альпах это обычное дело. Но если они сметут все на своем пути, это будет чересчур опасно. Вы сейчас именно в такой ситуации. Сейчас существует потенциальная угроза.
– Не реальная угроза? – поинтересовался Джон Петерсен.
– Точнее я могу сказать после серии следующих проб. Но твердо могу сказать вам – опасность сохраняется.
Петерсен сказал:
– Для меня это звучит неубедительно. Из того, что Вы тут наговорили, у меня создалось впечатление, что Вы просто хотите заставить нас потратить кучу денег на то, что может никогда не случиться.
– Вот чего я никак не могу понять, – сказал Хьютон. – Если в прошлом случались обвалы, почему не были повреждены дома? Мой дом был вторым, построенным в долине; мой дед выстроил его через два года после расселения племени отаго, в 1850-м году.
Бэллард ответил:
– Давайте посмотрим на карту.
Он подвинул к Хьютону лежавшую на столе карту.
– Мэтт, я хочу, чтобы ты представил себе, что происходило, допустим, двадцать лет назад – когда еще не начали строить дома вместе с шахтой. Я прошу тебя отметить все дома, которые ты помнишь.
Он протянул Хьютону ручку.
– Ну, вот здесь мой дом, вот дом Тури Бака – но ведь ясно, почему он сохранился. И вот дом Каннингхэма, дом Пирмена...
– ...и дом Джексона, и дом старика Фишера, – добавила миссис Сэмсон.
Хьютон аккуратно отметил их на карте и откинулся к спинке кресла.
Бэллард произнес:
– Не забудь церковь и школу, и магазин Петерсена.
Хьютон нанес еще несколько крестиков на карту, и тогда Бэллард сказал:
– Теперь посмотрите. Все эти дома были разбросаны по долине, и если вы посмотрите на местность, то увидите, что каждый из них защищен от оползней с западного склона в большей или меньшей степени.
Он достал ручку.
– Но мы знаем, что было и другое здание – дом Бейли.
Он нанес его на карту.
– И вот его не стало.
Миссис Сэмсон спросила:
– К чему ты клонишь?
– Когда поселенцы впервые пришли сюда, в середине прошлого века, они не слишком-то беспокоились о записях, поэтому мы почти ничего не знаем о разрушенных домах. Мы знаем только о доме Бейли – благодаря Тури. Держу пари – те дома, которые Мэтт только что отметил, сохранились.
Фил Уоррик сказал:
– В этом есть смысл. Если чей-нибудь дом накрыла лавина, он не будет строить его на том же самом месте. Если у него, конечно, есть голова на плечах.
– Или если он выжил, – сказал Макгилл. – Бейли это не удалось.
Он положил на карту ладонь.
– Эти дома сохранились, либо потому что строителям повезло, либо – они знали, что делают. Но теперь у вас здесь целый небольшой городок – не просто несколько разбросанных домиков. Вот что находится под угрозой.
– Так что же Вы хотите, чтобы мы сделали? – спросил Джон Петерсен.
– Я хочу, чтобы Вы признали факт, что угроза обвала существует. Тогда вы уже сможете действовать дальше. Таким образом, вам придется принять необходимые предосторожности – краткосрочные и долгосрочные. Вам надо известить о существующей опасности власти округа. Затем вы должны быть готовы к тому, что это случится. Спасательное снаряжение должно храниться у вас в надежных местах, откуда его можно будет быстро достать в случае необходимости. У вас должны быть люди, обученные пользоваться этим снаряжением. Также у вас должен быть составлен план эвакуации города, если возникнет необходимость. Я многое могу вам посоветовать.
Эрик Петерсен сказал:
– Мой брат прав. Мне кажется, Вы хотите, чтобы мы потратили огромные деньги на защиту от того, что может и не произойти. Если нам придется тренировать спасателей, нам надо будет платить им; если нам понадобится снаряжение, его тоже придется оплачивать. Где взять деньги?
Квентин засмеялся с горечью.
– Ты еще ничего не слышал. Подожди, ты еще услышишь о долгосрочных мерах предосторожности.
Он вытянул указательный палец.
– Если этот человек настоит на своем, шахту придется закрыть.
– Какого черта! – Джон Петерсен уставился на Бэлларда. – Что за бред Вы несете?
– Спросите Макгилла, во что обойдется защита шахты, – сказал Квентин. – На последней встрече речь шла о миллионах долларов, и все мы понимаем, что компании это не осилить.
– Не защита шахты, – парировал Бэллард, – а зашита города. В такой ситуации вы можете получить дотацию от правительства.
Эрик Петерсен коротко рассмеялся.
– Каждому известно, что правительственных пособий не хватает ни на что – даже на самые дешевые мероприятия. Мы это выяснили, когда пытались расширить школу. А Вы говорите о миллионах долларов, даже не тысячах.
Он посмотрел на брата.
– Подумай, какая прибыль будет у города в следующем году, если мы последуем совету этого молодчика. Бэллард тихо спросил:
– Сколько стоит твоя жизнь, Эрик?
– Это не вопрос, а издевательство! Но коротко я тебе отвечу. Моя жизнь стоит столько же, сколько жизнь моих братьев – не больше и не меньше.
– Не об этом речь, – сказал Хьютон.
– Ну, так он же заговорил об этом, – ответил Эрик. – Во всяком случае, если следовать его логике, то я в безопасности.
Он ткнул пальцем в карту.
– Мой дом – один из сохранившихся.