– Я знаю, что мы договорились собраться сегодня утром, но эта шутка уже ни в какие ворота не лезет. Вы знаете, который час?
Джон Петерсен поднял руку.
– В Ущелье произошел обвал, Мэтт. Оно полностью заблокировано. Там столько снега, что и вершины не видно.
– Ты имеешь в виду, что нам не выбраться?
– Только не на машинах, – заметил Макгилл.
Хьютон неуверенно озирался по сторонам, и тогда Джон Петерсен сказал ему:
– Сядь, Мэтт. Там, где был один обвал, может случиться другой. Я предлагаю извиниться перед доктором Макгиллом и выслушать его предложения.
– Не нужно никаких извинений – это мое первое предложение.
Макгилл обвел взглядом небольшую группу.
– Нас все-таки здесь недостаточно: нам нужно побольше мужчин; и мужчин сильных, которых нелегко испугать. Женщин тоже; но не эфирных созданий, а деловых и дисциплинированных.
Сразу трое заговорили одновременно, и он остановил их рукой.
– Миссис Сэмсон, Вы будете нашим секретарем. Запишите имена тех, кого предлагают.
Эрик сказал:
– Бумага и карандаш – у кассы. Я принесу их.
Через десять минут Макгилл сказал:
– Пока достаточно. Миссис Сэмсон, не могли бы Вы срочно разыскать всех этих людей, все им объяснить и проверить, чтобы они появились здесь как можно быстрей.
Она встала.
– Они будут здесь.
Бэллард вручил ей записку.
– Передайте это Джо Камерону. Я думаю, Вы найдете его на шахте, а не дома.
Миссис Сэмсон вышла. Макгилл посмотрел за окно на неяркий свет.
– Во-первых, нужно оповестить всех за пределами долины о том, что здесь происходит. Как только станет достаточно светло, я попрошу мужчин попробовать влезть на эту преграду; две команды по двое в каждой, для безопасности. Я напишу для них – нам совсем не нужно, чтобы факты перевирались.
Бэллард сказал:
– Тебе для этого может понадобится секретарь. Ты можешь попросить Бэтти с шахты.
Макгилл коротко кивнул:
– Если то, что падает со склона, – «крупяной» обвал – вероятнее всего, это он и есть, – тогда магазин может снести.
– Вы думаете, может? – спросил Эрик.
– Я уверен, теперь, когда нет деревьев.
– Ради Бога! – взмолился Эрик. – Каждый раз, когда я задаю вопрос, он обвиняет меня в том, что я срубил деревья.
Макгилл стукнул ладонью по стеклу витрины. Звук был похож на пистолетный выстрел, и Уоррик заметно подпрыгнул.
– Теперь послушайте меня, – сказал Макгилл жестким тоном. – Мы все успеем гораздо больше, если не будем винить друг друга. Я никого не обвинял; я просто констатировал очевидное.
Тогда вмешался Бэллард и показал на дверь.
– Сюда сейчас придет куча народу, и нам предстоит предупредить их о надвигающейся катастрофе. Им совсем не нужно знать, что городской совет владеет информацией вот уже двадцать четыре часа и скрывает ее. Вник, Эрик?
Джон произнес холодно:
– Я уже сказал тебе, Эрик, если не можешь говорить разумно, лучше молчи.
Он кивнул Макгиллу.
– Продолжайте.
– Хорошо. Предположим, что это место может снести. Надо, чтобы с полок все было убрано, и еда была спрятана в надежном месте.
Его взгляд остановился на Филе Уоррике.
– Вы сможете это организовать, мистер Уоррик?
– Разумеется, – ответил тот. – Но о каком надежном месте Вы говорите?
– Для начала – о доме Тури Бака, о других сообщу вам позже. Начните с основных продуктов, а шоколадные бисквиты оставьте на потом. И если Вы найдете несколько пустых канистр, то можете наполнить их нефтяным топливом из цистерны, о которой упоминал Эрик. Чтобы выжить в катастрофе, нам понадобятся и отопление и еда.
– Правильно, – решительно сказал Уоррик.
Бэллард подумал, что, в сущности, Уоррик был совсем неплохим работником, когда он не отдавал указания, а выполнял их.
– Не забудьте про кладовые в задней части магазина, – напомнил Джон Петерсен.
Хьютон сказал:
– С питанием-то все будет в порядке, а вот что – с людьми? Мы не сможем укрыть все городское население в доме Тури Бака. Я думаю, что нам всем нужно подняться на восточный склон.
– Я уже подумал об этом, – сказал Макгилл.
Он нагнулся вперед.
– Я надеюсь, что этого не произойдет, мистер Хьютон, но когда крупяной оползень сорвется с западного склона, он пересечет дно долины и может перевалить через реку. И я не могу тогда сказать, насколько он заденет восточный склон.
Хьютон смотрел со скептическим выражением, и Макгилл похлопал себя по коленке.
– Он будет двигаться очень быстро, мистер Хьютон. Не только быстрее, чем Вы бежите, но быстрее, чем едет Ваша машина.
– Это Ваше предположение, Макгилл? – спросил Эрик.
– Это результат моих проб. Снег, который перекрыл Ущелье, показался мне чересчур сухим. Чем он суше, тем больше вероятность образования крупяного оползня, и тем быстрее он двигается. Более того, с падением температуры снег становится суше.
Макгилл кивнул на окно.
– А температура падает очень быстро.
Уоррик спросил:
– Если температура падает, почему же там такой туман? Если верить Вам, то холодный воздух должен рассеять его.
Макгилл нахмурился, потом ответил:
– Поверьте мне, что температура понижается. Она упала на полтора градуса с утра.
– Так куда же пойдут люди? – настаивал Хьютон.
– Я смогу объяснить, когда посмотрю на карту, которая была у нас вчера.
Со стороны входа в супермаркет донесся какой-то шум, и Макгилл сказал Уоррику:
– Сходите туда и попросите этих ребят подождать там немного. Мы должны объяснить сразу всем. Скажите мне, когда все соберутся.
– Ладно, – сказал Уоррик.
– И ни слова им не говорите, – сказал Макгилл. – Нам тут не нужно паники. Просто скажите, что они все узнают через... – он покосился мимо Хьютона на Джона Петерсена, – ...пятнадцать минут.
Джон одобрительно кивнул.
Уоррик вышел, и тогда Эрик сказал:
– Конечно, есть же надежное место, где можно спрятать людей. Что Вы скажете о шахте? Это как здоровенное бомбоубежище. И прямо в самой горе.
– Слушайте, это идея! – воскликнул Хьютон.
– Я не уверен, что она годится.
Макгилл подпер подбородок рукой.
– Главный вход – как раз у подножия склона, и любая лавина пройдет прямо над ним.
– Это точно, – заметил Джон Петерсен. – Потому-то и строят над шоссе снежные галереи. Я видел такие в Швейцарии. Снег попадает точно на перекрытие и скатывается с него.
– А если, как Вы утверждаете, основная снежная масса станет пересекать долину, то выбраться будет несложно, – заметил Хьютон.
– Но тогда я говорил о крупяном оползне, – ответил Макгилл. – А представьте себе, что температура начнет подниматься, тогда о крупяном оползне и речи нет. Лавина будет гораздо более влажной и станет двигаться медленнее, оставив у подножия склона чертовски много снега. И он перегородит главный вход. Мокрый снег после обвала обычно застывает как цемент.
– На шахте есть оборудование, – сказал Джон Петерсен. – Если им можно бурить скалы, то что говорить про снег или лед. Через час они уже сумеют выбраться.
Макгилл пристально смотрел на него.
– Мне кажется, мы все-таки не понимаем друг друга. Вы знаете, сколько снега накопилось на западном склоне?
– Не думаю, что смогу Вам ответить.
– Так вот, я провел кое-какие расчеты, и мой приблизительный результат – больше миллиона тонн.
Эрик разразился хохотом, а Хьютон просто заметил:
– Это невозможно!
: – Что, черт побери, в этом невозможного? Там почти две тысячи акров, покрытых более чем шестью футами снега. Десять дюймов свежего снега равны одному дюйму дождевых осадков, но они испаряются, а снег остается. Но этот снег подвергается давлению, и поэтому, по моим расчетам, он эквивалентен восьми дюймам воды на поверхности – и даже больше. Вам даже не потребуется высчитывать, сколько потребуется времени, чтобы такая махина сорвалась. К тому же в последние тридцать шесть часов шел сумасшедший снегопад, поэтому я вряд ли недооцениваю ситуацию.