Однако даже сверхвкусная еда не приостановила у моего заместителя процесс размышления над сказанным мною. Внезапно он отложил вилку и нож и посмотрел на меня.
- Олег Владимирович, я должен вам честно сказать, что ваши принципы не совпадают с моими. Я как раз считаю, что сохранять завоеванное важнее, чем завоевывать новое. Даже после понесенных потерь в банке достаточно клиентов, приличный собственный капитал. Рисковать всем этим - неразумное.
- А я всегда считал, что разумный риск - необходимый элемент профессии банкира. Я вовсе не собираюсь ставить все на кон. Но и отсиживаться в своей уютной берлоге - тоже не намерен. В самое ближайшее время мы начнем наступление. Я не привык целыми днями безвылазно корпеть в кабинете над бумагами, - сказал я, запивая свои слова молодым "Божале".
- В таком случае, я должен вам сказать, что нам будет непросто найти общий язык. Я буду вынужден в ближайшее время принять решение о том, смогу ли я и дальше продолжать работать в банке.
Я попытался остаться совершенно спокойным, хотя ясно понимал, что если он уйдет, положение для меня сложится критическое, с моим недельным банкирским опытом мне будет очень нелегко. А найти равноценную замену будет крайне сложно. Если вообще возможно.
- Разумеется, решение за вами, однако честно признаюсь, что я рассчитываю на вас. С вашими знаниями и талантом мы многое можем сделать. Это не только мой, но и ваш шанс.
- Я буду думать, - неопределенно произнес Облонский, не смотря на меня.
Кажется, мы одновременно решили прекратить на сегодня этот опасный разговор и заняться чем-нибудь более приятным.
Я оглядел зал и мой взгляд сам собой надолго застыл на сидящей за столом женщине. Оторвать от нее глаза было не проще, чем избавиться от обвившей тебя змеи. Такую красавицу встретить было ничуть нелегче, чем отыскать золотой самородок. Ее лицо представляло из себя образец идеально вычерченных линий, нос был такой прямой, словно его природа при создании использовала линейку. Все это венчал густой сноп золотистых волос.
Женщина сидела одна за столом, перед ней стоял бокал с вином. Однако в данном случае меня поразил больше не сам факт ее одиночества, а то, что все посетители клуба обходили ее стороной, словно она была защищена от посторонних вторжений невидимым, но мощным силовым полем.
Чего греха таить, я всегда был поклонник женской красоты, и уход от меня жены был в значительной степени спровоцирован именно этим обстоятельством. И сейчас я чувствовал, как быстро возрастает внутри меня волнение.
Облонский заметил мой интерес к незнакомке.
- Красивая женщина, - негромко заметил он.
- Более чем. Вы знаете ее?
- Знаю. Ее фамилия Сикорская, Яна Эрнестовна.
- А еще вам что-нибудь о ней известно?
- Кое-что известно. Она президент банка "Новатор". Этот банк по явился совсем недавно, всего каких-то полгода. Но за этот срок быстро нарастил мускулы. Таких темпов банковская система края еще не знала.
- Как же ей это удалось?
- Точно никто не ведает, могу поделиться лишь слухами.
- Делитесь.
- Говорят, - Облонский голосом выделил это слово, - она посещает только те компании, которые руководят мужчины. Заходит в кабинет и проводит профилактическую беседу. Через десять, ну максимум через пятнадцать минут он уже ее. Я имею в виду клиент, - усмехнулся он.
- Лихо работает, - восхитился я. - Кто устоит перед таким зрелищем.
- Вы в это верите? - спросил Облонский.
Я покосился на него.
- Почему бы и нет. Я бы и сам не устоял.
Облонский как-то странно посмотрел на меня, но этим и ограничился. Меня же сейчас гораздо больше интересовали не мысли моего зама, а то, как бы познакомиться с красавицей. Конечно, можно подойти, представиться; в конце концов мы же с ней коллеги, всегда можно найти какой-нибудь вполне правдоподобный предлог. Так бы я скорее всего и сделал, если бы не это пустое пространство вокруг нее. Что же оно обозначает?
Но дальше размышлять на эту тему мне не пришлось. Внезапно я увидел, как по залу не спеша продвигаются два мужчины. Я сразу же узнал их, то были некоронованные короли этого края, братья Чернецы.
Несмотря на свое близкое родство, они были не похожи друг на друга. Марк Аркадьевич был высокий и худой, несколько угрюмый и молчаливый. Зато его брат Борис был полной его противоположностью: невысокого роста, довольно полный, веселый и общительный. Он славился своей неиссякаемой любовью к прекрасному полу.