Она подошла посмотреть, как работает отец Джема. Станок представлял собой тяжелую деревянную раму со вставленной в нее на уровне груди полуобработанной ножкой. Кожаный ремень был накинут на заготовку и закреплен на ножном приводе, а над головой у отца Джема торчал согнутый шест. Когда Томас нажимал ногой на педаль, ремень начинал крутить закрепленную ножку, что позволяло срезать с нее лишнее дерево.
— А ты так умеешь? — спросила Магги у Джема, стараясь теперь преодолеть его смущение и борясь с желанием подразнить его.
— Не так хорошо, как папа, — ответил он.
Лицо его все еще было пунцовым.
— Я учусь — обтачиваю ножки, и если получается хорошо, то отец их использует.
— Еще научишься, сынок, — пробормотал Томас, не поднимая головы.
— А что делает твой отец? — спросил Джем.
Мужчины в Пидлтрентхайде все худо-бедно были работниками: кто выращивал ячмень, кто приготовлял хлеб, кто — пиво, кто — башмаки, кто — свечи, кто — муку.
Магги фыркнула.
— Деньги, если удается. Да так — то одно, то другое. Мне его теперь нужно найти. У меня все равно от этого запаха голова болит. Откуда он?
— Это лак и краска для стульев. К нему привыкаешь.
— Ну вот уж чего не собираюсь делать. Не беспокойся — я сама найду выход. Ну пока.
— Счастливо.
— Заглядывай! — крикнула из другой комнаты Мейси, когда Магги загромыхала каблуками по лестнице.
Анна Келлавей пробурчала:
— Что мисс Пелхам скажет о таком грохоте? Джем, поди-ка скажи ей, чтобы она так не шумела уходя.
Глава шестая
Мисс Пелхам, превосходно проведя день у друзей в Челси, подошла к своей калитке, увидела стружку, разбросанную Мейси перед домом, и нахмурилась. Поначалу Мейси выкидывала стружку в аккуратно подстриженные кусты переднего садика. Мисс Пелхам пришлось строго указать девчонке на недопустимость этого. И конечно, лучше уж стружка была бы на улице, чем на лестнице. Но еще лучше, если бы этой стружки вообще не было, а для этого нужно, чтобы не было Келлавеев. За прошедшую неделю мисс Пелхам нередко с сожалением вспоминала семейство, занимавшее дом до них, — не нужно было ей так строго с ними обходиться. От прежних жильцов было много шуму по ночам, а потом постоянно плакал младенец, но по крайней мере они не разбрасывали всюду стружку. Она знала, что наверху много всякого дерева — видела, как его проносили туда через ее прихожую. И запахи оттуда всякие доносились, и шум, который очень не нравился мисс Пелхам.
А теперь? Что это за темноволосая мошенница выбегает из дома, оставляя после себя следы стружки? У этой девицы был такой пронырливый вид, что мисс Пелхам покрепче прижала сумку к груди. Потом она узнала Магги.
— Эй, что это ты делаешь в моем доме? Ты что там украла?
Прежде чем Магги успела ответить, появились двое: из-за ее спины выглянул Джем, а из открывшейся двери дома № 13 Геркулес-комплекса вышел мистер Блейк. Мисс Пелхам съежилась. Мистер Блейк всегда был с ней сама вежливость, но в его присутствии она начинала нервничать. Вот и сейчас он приветственно кивнул, увидев ее. Его стеклянистые серые глаза наводили мисс Пелхам на мысль, что ее разглядывает птица, выбирая, куда бы клюнуть.
— Насколько мне известно, это дом мистера Астлея, а не ваш, — бесцеремонно сказала Магги.
Мисс Пелхам повернулась к Джему.
— Джем, что тут делает эта девчонка? Надеюсь, она не твоя подружка?
— Она… она тут доставила кое-что.
Даже в Пидл-Вэлли враль из Джема был никакой.
— И что же она доставила? Тухлую рыбу? Или прошлогодний снег?
— Гвозди, — нашлась Магги. — Я им теперь буду регулярно доставлять гвозди, правда, Джем? Вы теперь меня частенько будете видеть.
Она обошла мисс Пелхам, сойдя с дорожки в ее палисадник, где обогнула непонятный маленький кустарниковый круг, проведя рукой по его вершине.
— А ну-ка, вон из моего сада! — воскликнула мисс Пелхам. — Джем, вышвырни ее отсюда.
Магги рассмеялась и принялась все быстрее и быстрее носиться вокруг куста, потом прыгнула в середину, молотя по нему кулаками, а мисс Пелхам при виде этого заохала, словно каждый удар приходился по ее телу.
Джем смотрел, как Магги боксирует с зеленым шариком, с которого сыпались на землю крохотные листики, и вдруг понял, что улыбается. У него тоже возникало искушение пнуть этот нелепый кустик, такой непохожий на живые изгороди, к которым он привык. Изгороди в Дорсетшире имели свое назначение: не дать животным уйти с пастбища или выскочить на дорогу; для изгородей такого рода использовались колючий боярышник и остролист, бузина, лесной орех и рябина, перемежающиеся ежевикой, ивой и ломоносом.