Не обращайте внимания, он недавно во втором классе, такой сноб! Я Линкольн Пауэлл, хозяин этого дома. Копы зовут меня Шерлок. Если жених вас поколачивать будет, горько пожалеет, уж я-то позабочусь. Пойдемте, познакомлю вас с новыми друзьями-фриками… Он провел ее через комнату. Вот это Гас Тэйт, первоклассный шарлатан от медицины. Рядом — Сэм и Салли @кинсы. Сэм по сути такой же. Она второклассница, с детьми возится. Они только с Венеры. Заглянули сюда в поездке…
— К-ка… Я хотела сказать, как ваши дела?
Толстяк, сидящий на полу, это Уолли Червил, архитектор-2. Блондинка у него на (колено) 2 — Джун, его женушка. Джун редактор-2. Их сын Гален с Эллери Уэстом болтает. Галли у нас бакалавр, инженер-3…
Юный Гален Червил возмутился и начал было объяснять, что ему недавно присвоили второй класс, и вообще он больше года уже не пользуется устной речью. Пауэлл заткнул его и на недоступном девушке уровне дал понять, почему допустил осознанную ошибку.
— А, — сказал Гален. — Да, сестренка-третьеклассница, я ваш собрат по несчастью. Рад вас видеть. Эти великие щупачи меня малость пугают.
— Ой, не знаю… Я тоже сначала напугалась, но теперь не боюсь.
А это хозяйка вечера, Мэри Нойес.
Привет. Канапе?
Спасибо. Выглядят чудесно, миссис Пауэлл.
Поиграем? — быстро влез Пауэлл. — Ребусы?
Снаружи, в тени известняковой арки, к выходящей в сад двери дома прижимался Джерри Черч и всей душой внимал им. Он замерз. Недвижимый, молчаливый, истощенный. Он ненавидел их, презирал, завидовал им, алкал их общества. Эспер-2, Черч страшно изголодался по своим. Причиной его голода был беспощадный остракизм.
Сквозь тонкую панель кленового дерева просачивался множественный телепатический мотив вечеринки: вечно изменчивое и счастливое сплетение мыслей. А Черч, эспер-2, уже десять лет существовал на скуднейшей диете из слов и страшно изголодался по сородичам — по миру эсперов, которого лишился.
Я упомянул д’Куртнэ по той причине, что мне, возможно, подвернулся похожий случай.
Это Огастес Тэйт подлизывается к @кинсам.
В самом деле? Как интересно. Хотел бы сравнить записи. К слову, я на Терре главным образом потому, что д’Куртнэ тоже сюда летит. Жаль, что д’Куртнэ не… будет доступен.
@кинс явно не хочет раскрываться перед Тэйтом, который, по впечатлению, что-то затеял. А может, и нет, подумал Черч. Во всяком случае, картина блокировки и контрблокировки была изящна, словно у фехтующих сложными электронными шпагами дуэлянтов.
Смотри-ка мне, щупач, сдается, ты слишком суров к этой бедняжке.
— Вы только послушайте, — пробормотал Черч. — Пауэлл, клоп ненасытный, выкинул меня из Гильдии, а теперь адвокату проповедует, задрав нос.
Бедняжке? Пауэлл, ты, верно, хотел сказать — тупице. Боже! Ну и неумеха.
У нее только третий класс. Так нечестно.
У меня от нее башку ломит.
Тебе не кажется, что так… нечестно? Жениться на девушке, о которой сам такого мнения?
Пауэлл, хватит романтика из себя корчить. Мы обязаны жениться на эсперках. Эта, по крайней мере, красотка.
В гостиной затеяли шарады. Девчонка, которую звали Нойес, увлеченно камуфлировала образ словами старого стихотворения[3]:
Это еще что, черт побери? Один глаз в бокале? То есть? А-а. Не в бокале. В кружке. Один в кружке. Ein. Stein. Эйнштейн. Легкая шарада.
Эллери, какого ты мнения о Пауэлле?
Это Червил, с его притворной улыбочкой, величественно, как понтифик, несет жирное брюхо.
Как о потенциальном президенте Гильдии?
Да.
Он чертовски эффективен. Романтик, но при этом эффективный человек. Он представлялся бы идеальным кандидатом, будь он женат.
Он способен любить. Он просто не может себе подходящую девушку найти.
Да это у вас, первоклассных щупачей, у всех такое. Слава богу, я не первоклассный.
На кухне звякнуло, разбиваясь, стекло. Вернулся Проповедник Пауэлл, наставляющий в чем-то Гаса Тэйта, плюгавого бездаря.
Да ну, Гас, не переживай за бокал. Я был вынужден его уронить, чтобы прикрыть тебя. От тебя так и разит тревогой. Полыхаешь ею, как новая звезда.
Пауэлл, ну ты и хитрец.
А ты — нет. Что у тебя за дела с Беном Рейхом?
Коротышка тут же насторожился, его мысленная броня стремительно упрочнилась.