— Кто ты?
— Гулли Фойл меня зовут.
— Где ты?
— В глубоком космосе я живу.
— Куда ты направляешься?
— Смерть — мое назначение.
На сто семьдесят первый день борьбы за свое существование Фойл ответил на эти вопросы и очнулся. Сердце его судорожно колотилось, горло пылало. Он схватился в темноте за резервуар с воздухом. Тот оказался пустым. Требовалось немедленно его заменить. Итак, день начнется с еще одной схватки со смертью. Это Фойл воспринял с немой покорностью.
Он пошарил на полках своего шкафа и нащупал рваный скафандр. Другого на борту «Номада» не было. Он заклеил дыру, а вот зарядить или заменить пустые кислородные баллоны на спине не смог. Воздуха в скафандре хватало на пять минут…
Фойл открыл дверь и ступил в черную стужу космоса. Вырвавшийся с ним влажный воздух превратился в крошечное снежное облако и поплыл по исковерканному коридору главной палубы. Фойл налег на пустой резервуар и вытолкнул его из камеры. Минута прошла.
Фойл повернулся в сторону грузового отсека. Его движения были обманчиво медлительны. Он отталкивался от пола, стен, обходил скопления хлама… Влетел в люк. Прошло две минуты.
Как на всех космических кораблях, воздушные резервуары «Номада» располагались вдоль длинного киля, опутанные сетью труб. Еще минута на отсоединение. Фойл не знал, какой резервуар выбрал. Пуст он или полон выяснится только в камере. Раз в неделю он играл в космический покер.
В ушах зашумело. Воздух в скафандре быстро становился негодным для дыхания. Фойл толкнул массивный цилиндр к люку и кинулся вслед за ним. Прошло четыре минуты. Он провел резервуар по коридору главной палубы и открыл камеру.
Фойл захлопнул герметическую дверь. Нащупал на полке молоток. Трижды ударил по промерзшему цилиндру в надежде ослабить клапан, и с мрачной безысходностью повернул ручку. Из последних сил распахнул шлем, чтобы не задохнуться в скафандре, пока камера наполняется воздухом… если в резервуаре есть воздух. Он потерял сознание, как и много раз до того, возможно, навсегда.
— Кто ты?
— Гулли Фойл.
— Где ты?
— В космосе.
— Куда направляешься?
Фойл пришел в себя. Он был жив.
Он не тратил время на благодарственные молитвы, а продолжал бороться за жизнь. Обшарил в темноте полки, где держал пищу. Там осталась всего пара пакетов. Так как он все равно в скафандре, можно еще раз выйти в космос и пополнить запасы.
Он снова выплыл на мороз и свет. Извиваясь, вновь прошел главную палубу: не более, чем крытый коридор в космосе. Наполовину сорванный люк висел на одной петле. Дверь в никуда, в чернильную пустоту и ледяные искрящиеся звезды.
Минуя люк, он увидел случайно свое отражение в полированном металле… Гулли Фойл, высокое черное создание, бородатое, покрытое коркой засохшей крови и грязи, изможденное, с большими терпеливыми глазами… Потревоженный хлам тянулся за ним, как хвост кометы.
На обратном пути, побросав пищевые пакеты, концентраты и кусок льда из взорвавшегося водяного бака в большой медный котел, Фойл остановился и снова взглянул на себя… И в недоумении застыл. Он смотрел на звезды, ставшие старыми знакомыми за пять месяцев. Среди них оказался самозванец. А потом Фойл понял, что смотрит на тормозящий космический корабль…
— Нет, — пробормотал он. — Нет.
Он постоянно страдал от галлюцинаций. Фойл повернулся и поплыл назад в свой гроб. Затем взглянул опять — все еще тормозящий космический корабль. Фойл поделился мыслями с Вечностью.
— Уже шесть месяцев, — произнес он на уличном арго. — Нет? Ты слушай меня, ты. Иду на спор. Смотрю еще, если корабль, я твой. Но если нет, паря… скафандр прочь, и с концами. Кишки наружу. Играем честно, и все тут.
Он посмотрел в третий раз и снова увидел тормозящий космический корабль.
Это знак. Он поверил: спасен.
Фойл встрепенулся и бросился, как мог, к контрольной рубке. У лестницы однако взял себя в руки. Оставшегося воздуха хватит на минуту. Кинул на приближающийся корабль молящий взгляд. Рванулся в инструментальный шкаф и заполнил скафандр.
Фойл поднялся на капитанский мостик. На пульте управления нажал кнопку «Световой сигнал». Две томительные секунды он мучался. Потом его ослепили яркие вспышки, три тройные взрыва, девять молитв о помощи. Он нажал на кнопку еще дважды, и еще дважды вспыхивали огни, и радиоактивные вещества в аварийных сигналах заполняли космос воем, который примет любой приемник, на любой волне.