— А фамилия?
— У людей моего класса фамилий не бывает.
— Гретчен, а завтра ты будешь разносить заказы вип-персонам?
— Завтра, доктор, у меня выходной.
— Отлично. Закажи нам обед на двоих.
Так завязались их отношения, и вскоре Гретчен, к великому своему изумлению, поняла, что ей это нравится. Доктор Скайаки оказался и впрямь очень умным, к тому же всегда был уверен в себе и щедр. В благодарность он подарил ей одну из самых ценных своих вещей — пятикаратовый бриллиант, который сам же и синтезировал в «Доу кемикал». Она ответила в том же духе: вставила камень в пупок и пообещала, что никто, кроме Блэйза, его не увидит.
Конечно, при каждом визите к нему мисс Нанн приходилось мыться — это вызывало досаду, поскольку воды в ее потребительскую корзину вмещалось, пожалуй, побольше, чем мог себе позволить доктор. Но что поделаешь, надо было подчиняться его требованиям. Зато она смогла уволиться из «Органического питомника» и заняться другими заказами, кроме «дела Скайаки».
Из пентхауса Гретчен всегда уходила примерно в одиннадцать тридцать вечера и до часа ночи поджидала снаружи. И вот наконец это случилось: химик-парфюмер покинул Оазис. Помня отчет Салема Берна, мисс Нанн догадывалась, что будет дальше. Быстро догнав Блэйза, она возбужденно затараторила:
— Маста! Маста![146] Подожди!
— В чем дело, дитя мое? — Он остановился и обратил на нее ласковый, но не узнающий взгляд.
— Нам по пути вроде. Можно, я рядом пойду, а то одной страшно?
— Ну конечно, крошка.
— Спасибо, маета! Мне домой надо. Ты ведь тоже домой идешь?
— Гм… не совсем.
— А куда, если не домой? Ты ведь ничего плохого не задумал? А то мне лишние неприятности не нужны.
— Ничего плохого, детка. Не волнуйся.
— Тогда почему среди ночи бродишь?
— Просто слежу, — Блэйз заговорщицки улыбнулся.
— За кем?
— Не за кем, а за чем.
— За чем?
— Э, да ты любознательная малютка. Как тебя зовут?
— Гретчен. А тебя?
— Меня? Зови меня мистер Жажда. — Через несколько секунд он сообщил: — Вот здесь мне надо повернуть налево.
— Годится, маста Жажда. Мне тоже налево.
Гретчен заметила, как обострились все его чувства, и умерила свою болтовню до необременительного звукового фона. Их путь сворачивал, петлял, порой менял направление на противоположное. Улицы, переулки, проспекты и пустыри… То и дело мисс Нанн уверяла спутника, что эта дорога обязательно приведет ее к дому. Возле опасной на вид свалки Блэйз по-отечески шлепнул се по попке и велел подождать, пока он выяснит, можно ли здесь пройти. Он выяснил, после чего исчез и больше не появлялся.
— Этот эксперимент я повторила шестикратно, — так доложила мисс Нанн правлению ККК, — и результат оказался очень важным. Каждый раз Скайаки, сам о том не догадываясь, выдавал новую крупицу информации. Берн был прав. Это фуга.
— Мисс Нанн, но в чем же причина?
— Феромонный след.
— Что?
— Джентльмены, я полагаю, людям, занятым в химической промышленности, должен быть известен этот термин. Но на всякий случай объясню. Это потребует времени, так что настоятельно прошу не задавать вопросов об индуктивных и дедуктивных методах, которые позволили мне прийти к такому заключению. Это понятно?
— Мы согласны, мисс Нанн.
— Благодарю, мистер председатель. Уверена, всем вам известно о существовании гормонов. Название произошло от греческого «гормао», что означает «приводить в движение, возбуждать». Это продукты внутренней секреции, побуждающие к действию разные части тела. Феромоны — продукты внешней секреции, побуждающие к действию других существ. Своего рода немой химический язык. Самый лучший пример действия языка феромонов можно наблюдать у муравьев. Положите кусок сахара невдалеке от муравейника, вскоре на него набредет муравей-фуражир, распробует и вернется домой. Через час вся колония вытянется в одну цепочку по направлению к сахару, идя по феромонному следу, оставленному первооткрывателем. Для муравьев это неосознаваемый и неодолимый стимул.
— Любопытно. Но что же доктор Скайаки?
— Он идет по феромонным следам, оставляемым людьми. Подчиняясь мощному стимулу, он погружается в фугу и выходит из дому.
— Вот оно что! Чудачество как раз в духе нашего Носа. Что ж, мисс Нанн, это похоже на правду. В самом деле, похоже. Но что же это за след, который так его манит?
— Жажда смерти.
— Мисс Нанн!
— Вам наверняка известен этот аспект человеческой психики. Многие люди страдают бессознательной, но сильной тягой к смерти, особенно в наши нелегкие времена. Очевидно, они оставляют феромонный след, и доктор Скайаки, обнаруживая его, идет до конца.