«Но как рыбы могут говорить? — размышляет Грэнвилл. — Вот плавать — это нормально, это в природе вещей. Плавать — это для них правильно».
Его немой голос беззвучно напевает: «Птицам положено в небе летать, рыбам положено плавать в воде… Эге, отличная тема для песни. Да я настоящий композитор!»
— Старр, он пытается создать для себя отдельную безумную реальность.
— Не беда, лишь бы это привело его к нам. Пусть кто-нибудь из вас проверит, не воздействует ли на него из реверса Ковен.
В глубинах великой пустоты раздается неторопливый бой колоколов.
— Вы слышите?
— Колокол?
— Да. Это Ковен.
— Грэнвилл, — настойчиво зовет Старр, — иди сюда. К нам, в аверс.
Колокол бьет все чаще и звонче. Голоса вокруг Грэнвилл а смешиваются.
— Слушай нас, Грэнвилл! Не надо просыпаться! Не гони от себя сон, ведь это и есть твоя реальность.
Чья-то ладонь трясет спящего за плечо.
Звон не прекращается.
Голоса пропадают, но появляется новый:
— Грэнвилл! Грэнвилл! Чарли, а ну-ка, вставай. Срочный выезд, не слышишь, что ли?
Грэнвилл возится на кушетке, пытается нырнуть обратно в дрему и вновь увидеть «свою реальность».
— Угомоните золотую рыбку, — бормочет он.
— Силы небесные! — восклицает рыжеволосый парень в футболке и белых парусиновых брюках. — Ну ты и силен подушку давить! Просыпайся, приятель. Это окружная больница, и у нас вызов по «скорой». И поедешь ты, твоя очередь.
Грэнвилл открывает глаза и видит тусклые белые стены дежурки.
— Ладно-ладно, Гарднер. Мозг еще спит, но тело в сознании.
— Сейчас проверим.
— Да выруби ты звонок! Который час?
Гарднер с сомнением смотрит на него, затем подходит к стене, нажимает на выключатель. Трезвон прекращается.
— Шесть утра.
— Шесть! О господи… Убийство?
— Нет, авария на дороге. Угол Брод и Гроув. Давай. Вставай же! Одевайся, машина ждет. И не забудь сделать умное лицо, доктор.
— Удивительные дела, коллега. Мне сейчас такая чертовщина снилась!.. Будто я завис между двумя пространствами, причем я сам — в аквариуме, и ко мне пристает золотая рыбка.
— Ботинок не забудь. И второй тоже.
— А еще я сочинил хитовую песню… вот только забыл о чем. Между прочим, меня зазывали к себе какие-то люди, они контролируют звездные пространства и соперничают друг с другом… Звездные? Вообще-то никаких звезд там не было[147].
Гарднер нетерпеливо машет рукой:
— Чарли, попрошу на выход. Это не шутки, там беднягу грузовиком сшибло.
Опухшие со сна глаза Грэнвилла обшаривают помещение в поисках чемоданчика с врачебными принадлежностями:
— Где мое барахло?
— Да вот же!
— Почему вызывают нас, а не бригаду из «Мемориала» или «Святого Августина»? Он что, из наших пациентов?
— Нет, но с места аварии позвонил полицейский, сказал, что пострадавший желает иметь дело именно с нами. Ну, я и согласился. Хотя фамилия Ковен в нашем списке не значится.
Грэнвилл замирает:
— Ковен?
— А что? Твой приятель?
— Нет. Но, похоже, он из моего кошмара.
— Издеваешься?
— Если бы! Клянусь, та золотая рыбка предостерегала насчет какого-то Ковена и честила его на все корки.
— И этот малый решил сделать твой дурацкий сон явью и ради этого даже подставился под грузовик?! Да я просто фамилию вслух произнес, когда принимал вызов, а ты услышал. — Гарднер отворяет дверь и подталкивает Грэнвилла в проем: — Давай иди уже… Флоренс Найтингейл[148]. Может, еще успеешь спросить у мистера Ковена, что его заставило выскочить из твоего кошмара прямо под машину.
В гараже было темно и тихо, эхо от стука каблуков Грэнвилла перекрывало урчание движка «скорой». Водитель Эдди хмуро посмотрел на подбежавшего интерна.
— Поторапливайтесь, док, поторапливайтесь. Я уже целых пять минут жду. За пять минут Новый Завет написать можно.
— Извини, Эдди, задержался.
Двигатель взревел, машина рванула с места. Эдди развернулся в профиль, в таком ракурсе казалось, что его лицо вырубили топором, и завел дорожный разговор:
— И что же вас задержало, можно поинтересоваться?
— Сон.
— Да ну, док!
— Честное скаутское.
— Поди, опять эфира нанюхались, — поцокал языком Эдди, — Стыдно, док. Почему вы сами не практикуете того, что проповедуете?
Улицы уже заполнились утренним потоком машин. Эдди врубил сирену и повысил голос до пригодного для беседы рева.
— Так вроде вы, доктора-медики, книжки написали специальные, чтобы людям ничего не снилось. Психоанализ и все такое. Супротив своей профессии идете, нет?
148
Флоренс Найтингейл (1820–1910) — знаменитая английская сестра милосердия и общественный деятель. (Примеч. ред.)