— Переговоры закончены. Я беру ордер на Фойла.
— Капитан Йовил уходит, — обратился Престейн к офицеру джант-стражи, приведшему Дагенхема. — Проводите его через лабиринт.
Йанг-Йовил поклонился, а когда офицер двинулся вперед, посмотрел прямо на Престейна, иронично улыбнулся и исчез со слабым хлопком.
— Престейн! — воскликнул Банни. — Он джантировал! Координаты этой комнаты не тайна для него! Он…
— Очевидно, — ледяным тоном отрезал Престейн. — Офицер, сообщите начальнику стражи. Звездный Зал немедленно перевести в другое место. Теперь, мистер Дагенхем…
— Подождите, — сказал Дагенхем. — Надо заняться ордером.
И без извинения или объяснения, он исчез. Престейн поднял бровь.
— Еще один, — пробормотал он. — Но у этого, по крайней мере, хватило такта хранить свою пирортацию до конца.
Вновь показался Дагенхем.
— Не имеет смысла тратить время на лабиринт, — успокоил он присутствующих. — Я принял меры. Йовила задержат — два часа гарантировано, три часа вероятно, четыре возможно.
— Как? — поразился Банни.
Дагенхем холодно улыбнулся.
— Мне пора.
— Что с Фойлом? — спросил Престейн.
— Пока ничего. — На лице Дагенхема снова появилась страшная улыбка.
— Он действительно уникален. Я перепробовал все обычные методы и наркотики… Ничего. Снаружи — всего лишь заурядный космонавт… если не татуировка… но внутри… из стали. Что-то завладело всеми его помыслами, всем существом и не отпускает.
— Что же? — спросил Шеффилд.
— Надеюсь узнать.
— Как?
— Не спрашивайте, станете соучастниками. Корабль наготове?
Престейн кивнул.
— Ждите. Фойл долго не выдержит.
— Где вы его держите?
Дагенхем покачал головой.
— Это помещение ненадежно.
Дагенхем джантировал по курсу Цинциннати-Нью-Орлеан-Монтеррей-Мехико и появился в психиатрическом крыле гигантского госпиталя Объединенных Земных Университетов. Крыло — едва ли подходящее название для целого города в маленькой стране госпиталя. Дагенхем появился на сорок третьем этаже терапевтического отделения, где в изолированном баке плавал без сознания Гулливер Фойл. Рядом стоял солидный бородатый мужчина в халате.
— Привет, Фриц.
— Привет, Саул.
— Хороша картинка — главврач обхаживает для меня пациента.
— Мы у тебя в долгу, Саул.
— Хватит об этом, Фриц. Я не облучу тебе госпиталь?
— Здесь свинцовые стены.
— Готов к работе?
— Хотел бы я знать, за чем ты охотишься.
— За информацией.
— И собираешься для этого превратить терапевтическое отделение в камеру инквизиции? Почему бы не использовать наркотики?
— Все испробовано. Бесполезно. Он не обычный человек.
— Это запрещено, ты же знаешь.
— Передумал? За четверть миллиона я могу продублировать твое оборудование.
— Нет, Саул. Мы всегда будем у тебя в долгу.
— Тогда начнем с Театра Кошмаров.
Театр Кошмаров появился на свет в результате ранних попыток лечения шизофрении методом шока с целью заставить больного вернуться к реальности, превратив его воображаемый мир в пытку. Связанные с ним эмоциональные перегрузки пациента были очень жестокими.
Проекторы очистили от пыли и подготовили к работе. Фойла достали из бака, сделали ему стимулирующий укол и оставили на полу. Бак удалили. Выключили свет.
Каждый ребенок на свете считает, будто его воображаемый мир уникален. Психиатрам же известно: радости и ужасы личных фантазий — общее наследство всего человечества. Терапевтическое отделение Объединенного Госпиталя записало эмоции на тысячи километров пленки и создало всеобъемлющий сплав ужаса в Театре Кошмаров.
Фойл очнулся в холодном поту, так и не поняв, что он вышел из небытия. Его сжимали в клещах, кидали в пропасть, жарили на костре. С него содрали кожу и кислотой выжигали внутренности. Он закричал, побежал, но вязкое болото обхватило его ноги. Какофонию скрежета, визга, стонов, угроз, терзавшую его слух, перекрывал настойчивый голос.
— Где «Номад», где «Номад», где «Номад», где «Номад»?
— «Ворга», — хрипел Фойл. — «Ворга».
Его защищало собственное сумасшествие, и это придавало ему дополнительные силы.
— Где «Номад»? Где ты оставил «Номад»? Что случилось с «Номадом»? Где «Номад»?
— «Ворга» — не сдавался Фойл. — «Ворга». «Ворга». «Ворга».
В контрольном помещении Дагенхем выругался. Главврач, управляющий проекторами, взглянул на часы.