— О! Глядите! Там, дальше! Он там, там! Мартин!
Мэг, застыв на месте и позабыв обо всем, показывала пальцем, как ребенок, и кричала срывающимся голосом.
В пятидесяти ярдах от них, на опустевшей полосе грязного тротуара возникла ладная фигура с военной выправкой. Мужчина был в яркой, но элегантно сшитой спортивной куртке и зеленой мягкой шляпе с плоской круглой тульей и загнутыми кверху полями; он только-только вывернул из проезда, ведущего на Крамб-стрит. Он шагал торопливо, целеустремленно, не глядя по сторонам. Даже на расстоянии можно было различить полоску больших усов, — а за его спиной, как бы подчеркивая его несколько театрализованно-военный облик, уличный оркестр залихватски грянул неистовый марш.
— Мартин! — Мэг рванулась вперед, прежде чем спутники успели остановить ее. Было в этом крике что-то, что долетело до незнакомца сквозь грохот вокзала. Нет, не собственно звук, а скорее эмоциональная волна, прошедшая сквозь толпу зевак и превратившая их в подобие телефонного провода. Кэмпион заметил цепочку повернутых к ним голов, а в конце ее — незнакомца, который, резко вздрогнув, застыл на какое-то мгновение. А потом бросился бежать.
Он мчался напролом. Скопление багажных тележек, доверху наполненных чемоданами и коробками, преградило ему путь, а Люк бросился ему слева наперерез, и тогда тот повернул направо, в открытый проход на пригородный перрон, возле которого стоял поезд в ожидании посадки. Мужчина мчался, словно убегая от смерти, не глядя под ноги, расталкивая прохожих, перепрыгивая через чемоданы, успевая огибать фонари за миг до столкновения. Люк мчался за ним, придерживая развевающиеся полы пальто, и уже настигал его огромными прыжками. Инспектор пронесся мимо Мэг, которая ринулась бы следом, не вцепись рука Кэмпиона ей в запястье.
— Сюда, — произнес он тоном, не допускающим возражений, и увлек ее на соседнюю платформу, по другую сторону состава.
Тем временем толпа запрудила пригородный перрон, и Люк пробивался сквозь нее, выкрикивая извечное вокзальное «Поберегись!». Изумленные носильщики замирали на полпути, билетные контролеры, поколебавшись, продолжали идти вперед. Появившиеся неизвестно откуда дети принялись с визгом носиться туда-сюда. Огромное скопление праздных зевак, которое всегда вырастает чуть ли не из самих городских мостовых, едва появится на что поглазеть, сомкнулась позади бегущих, сделав всякое попятное движение невозможным.
На параллельной платформе, куда наконец попали мистер Кэмпион с девушкой, они оказались совсем одни, пригородный поезд, все еще неосвещенный, темнеющий огромной гусеницей на соседнем пути, был отделен от них черным провалом с двумя полосками тусклого серебра. Все волнующие события происходили на противоположной стороне. В окнах, обращенных к ним, не было видно лиц, а внутри вагонов — никаких признаков жизни, Мэг казалась очень бледной, руки ее дрожали.
— Он убежал, — начала она было хрипло. — Мартин…
Внезапно речь ее оборвалась. Кэмпион глядел не на спутницу. Собранный, застегнутый на все пуговицы, он не сводил глаз с темнеющего поезда. Свет фонаря над их головами, рассеиваясь в тумане, придавал всей картине сходство с дном мутной реки. Расстояния обманывали, цвета искажались, и Мэг все казалось каким-то нереальным. Она уже не верила своим глазам, и в ее взгляде, устремленном вслед за взглядом Кэмпиона, сквозило недоверие.
Наконец настал миг, которого Кэмпион и дожидался. Примерно в середине стоящего состава резко распахнулась дверь, и темная фигура выпрыгнула на пути. Незнакомец споткнулся о шпалу, но встал на ноги и заковылял к платформе, ища на ней каменный выступ на уровне плеч. Найдя, он подпрыгнул и уцепился за него, беспокойно глядя вдоль путей. Любой прибывающий локомотив размажет его по стенке, но пока ничего такого не видно, лишь туман да разноцветные огни.
Неизвестный сорвался вниз и повторил маневр, но в тот же самый миг худощавая рука Кэмпиона проворно ухватила его за ворот. Тут же появился Люк, а темный поезд ожил, наполнился зрителями, стекла опустились, головы высунулись из окон, и всех наконец накрыла волна пронзительного гвалта. Люк с удивительной легкостью спрыгнул на пути. Гибкий и мощный, он явно был в превосходной форме. Обхватив незнакомца за талию, он швырнул его прямо в объятия Кэмпиона и выскочил следом, даже не уронив шляпы.
На них глядело побелевшее лицо с узкими черными перепуганными глазами. В этом человеке уже не было абсолютно ничего военного. Исчезла щеголеватая выправка, а сам он как-то весь съежился под одеждой. Усы теперь казались непропорционально большими и нелепыми. Он не издавал ни звука, просто стоял, трясясь и вздрагивая, в любую минуту готовый снова бежать, едва ослабнут тиски, сдавившие ему руку.