— Ойяяааа!!! Сбросить, падла, хош?! Угробить хош?! Ойяяааа!!!
Пусти, дяденька, пу-сти-и-и, бляааа!!!
От неожиданности Пульман еще крепче вцепился в лодыжку больного, но латыш начал отчаянно лягаться. Потеряв ориентацию, Адольф Мирзоевич сорвался ногами со ступеньки и завис, одной рукой держась за скользкую скобу, а другой прикрывая голову от активно лягавшего его сверху дегенерата.
К этому моменту санитары привели десятка полтора выздоравливающих идиотов и притащили с собой здоровенный кусок брезента — тент, сорванный впопыхах с дурдомовского «ЗИЛа».
Проявив недюжинную сноровку, Адольф Мирзоевич, ободренный наличием подмоги снизу, умудрился сместиться на одну ступень вниз и, оказавшись наконец вне досягаемости смертоносной ноги шизоида, прочно уцепился руками за скобу.
Слегка отдышавшись, он набрал в легкие побольше воздуха и уже собрался было вновь начать уговаривать пациента…
Но в этот миг где-то рядом оглушительно шарахнуло, да так, будто рванул полковой артиллерийский погреб. Двуязычная молния, причудливо изогнувшись, аки доисторический ящер, лупанула Пульмана прямо в темечко и, скользнув белой змеей по трубе, мгновенно ушла в землю…
3
Через полчаса немыслимой тряски метрах в трехстах спереди среди раскидистых кустов показалась корма бежевой «шестерки», медленно плетущейся по ухабистой грунтовке.
— Что и требовалось доказать, — раздувая ноздри в боевом азарте, пробурчал Иван и скомандовал:
— Всем под броню!
— Ты хотел сказать — «к бою!»? — поинтересовался несколько замешкавшийся Шифер, не пожелавший вместе с остальными укрываться в чреве «бэтээра».
— Я что хотел — сказал! — нарычал на помощника Иван, загоняя его увесистой оплеухой в люк, и, подавая пример, сам сполз на командирское место.
— Какой, в задницу, «к бою»! — недовольно поморщился он, оказавшись внутри. — Совсем квалификацию потеряли! Заложники ж, блин, — какой может быть бой? Мы им и так жопу намнем, без всякого боя, — и толкнул в бок водителя:
— А ну, Петро, наддай!
Петро тотчас же и наддал — машина быстро сократила дистанцию и приблизилась к «Жигулям» метров на пятьдесят. Теперь стало заметно, что перед «шестеркой» неспешно пылит джип, выдерживая дистанцию метров в двадцать. Из-за сплошного пылевого облака, поднимаемого впереди идущим транспортом, невозможно было точно определить, где размещаются заложники.
— А ну, Вовчик, посмотри в прицел, кто в «жигуле» сидит, — распорядился Иван, дернув за ногу наводчика-оператора, и, спохватившись, добавил:
— Только электроспуск выключи! А то еще нажмешь ненароком…
В этот момент грунтовка резко повернула вправо: те, что находились в «Чероки», судя по всему, заметили неожиданного попутчика. Джип взвыл наподобие раненого слона, резко рванул вперед и вскоре скрылся из виду.
— Бросили, уроды. — Иван снова дернул оператора за ногу. — Ну?!
— Наблюдаю в салоне два черепа, — флегматично докладывал Вовчик. — Один — шофер" второй — рядом… На баб вроде не похожи.
— Ну и ладушки, — угрюмо пробормотал Иван. — А ну, Петро, отправь этих козликов в ближайшие кустики. Только аккуратнее, смотри не задави насовсем!
Петро радостно придавил педаль акселератора к полику — машина зарычала, скакнула вперед, настигая «жигуль», и ощутимо долбанула левым передним колесом в задний бампер. «Шестерка», завизжав тормозами, развернулась поперек грунтовки и с треском вломилась в придорожные кусты, перевернувшись при этом на крышу.
— Стоять! — крикнул Иван. — А ну, браты, взяли! — и ломанулся наверх.
Спустя пятнадцать секунд на месте происшествия уже царила теплая деловая атмосфера: бойцы сноровисто обыскивали салон перевернутых «Жигулей» и распнутых неподалеку джигитов, не забывая изредка награждать их (джигитов, естественно, а не «Жигули» — техника-то тут при чем?) дружескими тычками и подзатыльниками, а между ними суетливо бегал француз, потрясая кулаками и выкрикивая проклятия. Иван сидел на корточках у покореженного заднего бампера «шестерки», курил «Петра» и нехорошо щурился, задумчиво рассматривая окровавленные физиономии пленников — оба джигита здорово побились в момент вынужденной остановки с переворотом и теперь выглядели совсем непрезентабельно.
Хорошо еще дисциплинированные попались, пристегнулись ремнями. Запросто ведь могли шеи поломать — летели они, дай боже!
— Чисто, — уныло доложил Шифер, когда тотальный обыск завершился и стало ясно, что результат вышел нулевой. — Совсем ничего… Может, подбросим? У меня тэтэшник левый есть — с последнего шмона завалялся…
— Детский сад, что ли? — недовольно буркнул Иван. — Подбросим…
Можешь вставить свой тэтэшник себе куда-нибудь… Ммм-да…
— Зачем машин ламал? — плаксиво крикнул один из пленников, сообразив, что выводить их в расход так вот сразу никто не собирается. — Ехал, ехал — раз! Ламал! Как тэпэр гост ехат?
— Рот закрой, пиздрон! — показательно оскалился Иван, приставляя ствол автомата ко лбу одного из задержанных. — Заложники где?! Стволы ваши где?! Маски?!
— Зачэм абижяиш! — пронзительно завизжал «индеец». — Какой, э, ружье? Ехал гост — на этот риспублыкь живет. Резан Мехматов завут, да! Дрюдьжба хател делат, да! Бастурма вызял! Щащлыкь э, хател, да! Пасматры — бастурма на мащин лижжит!
— Че пи…дишь, чмо! — не выдержал стоявший рядом с ним Шифер, пиная «индейца» по заднице. — В гости они ехали! Да вы ж сваливали отсюда!
Любой дурак враз определит, что вы сваливали, — аккурат к вашему долбаному КПП ехали! Мы ж вас в жопу стукнули с этой стороны! Скажи, командир?
— А ну, скажи адрес этого вашего Резана Мехматова, — как-то вяло поинтересовался Иван, отмахнувшись от возмущенного помощника: он уже успел оценить место происшествия глазами эксперта и прекрасно понимал, что после случившейся толкотни определить, откуда и куда ехали «Жигули», будет весьма проблематично.
— Хазрык, улыц Джавадова, дом два, — скороговоркой выпалил «индеец» и опять плаксиво протянул:
— Сматры, э — вэсь бастурма упал! Как гост ехат тэпэр?! — Неугомонный Шифер не поленился раскрыть ранее обнаруженную в салоне «шестерки» скороварку с герметично завинченной крышкой, в которой была резаная баранина в вине, и вывалил содержимое на землю.