Разбились по секторам, сторожась, поводя стволами, пошли осматривать местность. Шестерых обнаружили почти сразу - на незначительном удалении друг от друга. Застывшие в неестественных позах, уродливо искореженные тела, мало напоминающие тела людей, даже умерших неестественной смертью. Мясо... Иван мимоходом досадливо поморщился, рассматривая трупы, в голову пришла неуместная мысль: интересно, тот, кто придумал калибр 14,5 мм, - он представлял себе, какие следы в человечьем теле будут оставлять его пули?
Седьмой неожиданно вывалился из кустов, перевернулся на спину и захрипел, пуская кровавую пену, зажимая руками живот. Находящийся рядом сержант Титов испуганно отпрянул, резко вскинув автомат. Увидев, что раненый доходит, опустил ствол.
Угасающим взглядом боевик зацепился за сержанта и вдруг, скорчив лицо в отчаянной гримасе, поманил Титова окровавленной рукой, сунув вторую руку за пазуху.
Сержант наклонился к умирающему - может, передать что-то хочет?
- Э, Тит, а ну не лезь к нему! От этих ублюдков всего... - начал было Иван, направляясь в ту сторону, и вдруг заорал страшным голосом: ЛОЖИСЬ!!! ВСЕ!!! - и бросился на землю, стараясь вдавить каждый сантиметр своего тела в каменистый грунт.
Слабеющей рукой боевик вытащил из-за пазухи гранату с разогнутыми на запале усиками и, успев вырвать чеку, обессиленно выронил ребристый цилиндрик на землю.
"Ф-1". Разлет осколков - двести метров. Рвануло так, что на секунду Иван перестал соображать. Однако в следующую секунду ноги уже сами несли его туда, где лежало тело Титова. Еще не видя, что с ним произошло, командир уже знал, что сержанту ничем помочь нельзя. Поздно. Споткнувшись, Иван упал и пополз на коленях вперед, яростно матерясь, бормоча навзрыд:
- Тит, блядь ты такая!!! Какого же фуя ты к нему полез, сволота?! Ты че это наделал, тварь такая...
Вот тут он и увидел мозг. Тот самый, который впоследствии частенько посещал его в сновидениях, каждый раз в самых разных измерениях и формах.
Осколком сержанту снесло верхнюю часть черепа - аккуратно, как бритвой срезало. А мозг остался почти цел. Теперь он поблескивал сквозь кровавую кашицу, студенисто подрагивая в такт судорогам конвульсивно дергавшегося, живого еще тела...
...Обрывая нить воспоминаний, Иван зябко передернул плечами и потряс головой. Вот привязалось!
Колеса убаюкивающе постукивали, навевая дремоту. Поезд, замедляя ход, подъезжал к первой на пути следования станции. Иван вновь знобко передернул плечами, решительно встал и пошел в тамбур, прихватив сигареты.
Проводник, явно пренебрегая мерами безопасности, высунулся из двери тамбура почти наполовину, наблюдая по ходу поезда. Обернулся на стук двери, мотнул головой в сторону приближающейся станции:
- Ремонтное! Стоянка пять минут. Если есть желание, можно кости размять...
Поезд плавно остановился возле небольшого перрона, которого хватило на три вагона, - тому, в котором ехал Иван, не досталось. Одноэтажное здание вокзала, более похожее на пивной ларек, вокруг несколько пожеванных акаций, покрытых густым слоем пыли. Несколько запыхавшихся пассажиров, прощаясь с провожающими, торопливо грузились в вагоны.
Иван, разминая суставы, немного походил возле водоразборной колонки, уже взялся было за поручни, чтобы пройти в тамбур, как вдруг услышал, что его окликнули.
Обернулся. В нескольких шагах от него стоял "дядька" - господин Бабинов собственной персоной. Стоял и пристально смотрел, буравя тяжелым взглядом. Краем глаза Иван уловил, что по перрону к ним медленно едет машина "Скорой помощи". Сердце вдруг сдавила чья-то ледяная рука, страшно стало - как никогда в жизни!
- Проводить решил... Забыл тебе кое-что сказать, "племянничек"... Ты у нас такой впечатлительный, такой ранимый - нельзя просто так отпускать... - медленно, нараспев проговаривая каждое слово, сладко защебетал "дядечка" словно хотел загипнотизировать Ивана. И, надо сказать, это ему почти удалось. Иван впал в состояние оцепенения и не двигался с места, глядя на "дядю".
- А теперь слушай внимательно, мальчик мой. Шарки - Маркс Крюшон... - Тут Бабинов не выдержал и воровато оглянулся на "Скорую", что подъехала вплотную. Ненадолго оглянулся - на полсекунды всего. Но этого было достаточно, чтобы Иван выпал из-под контроля. Слушать далее неблагодарный "племянник" не пожелал. Зажав уши руками и не по-джентльменски лягнув ногой "дядечку" в пах, витязь спецназа шустро развернулся и бросился в вагон.
Тут, однако, перед ним возникла весьма серьезная дилемма: чтобы забраться в вагон, нужно было ухватиться за поручни - увы, не на перроне действие происходило, а рядом, на полтора метра ниже! А чтобы ухватиться за поручни, ну вот хоть убейте, просто необходимо было отпустить уши!
На мгновение воин замешкался - решал дилемму. Этого было достаточно, чтобы выскочившие из "Скорой" трое здоровяков в белых халатах, которым Бабинов что-то пронзительно крикнул, попрыгали с перрона на землю и повисли на Ивановых ногах.
Секунду повисев, воина оторвали от спасительного тамбура и, ухватив мертвыми зажимами за четыре конечности, прижали к стенке перрона, слегка придушив при этом. "Дядя" в это время, прыгая рядом на корточках и морщась от боли, вводил в курс недоумевающего проводника:
- Больной он. Эпилептик. Ну очень опасен - может буйствовать! Сейчас я ему лекарство введу, и тогда езжайте спокойно - больше не будет, - и направился к Ивану.
- Фу ты господи! - удивленно и несколько испуганно пробормотал служитель чугунной трассы. -А с виду и не скажешь... во дела!
- Да они на вид все нормальные! - ласково пояснил Бабинов, извлекая из кармана шприц и сноровисто вводя иглу в вену на руке Ивана. Наследие чеченской войны - что ты хочешь! Но все будет нормально - я тебе обещаю, - и начал что-то нашептывать "буйному" на ухо...
ГЛАВА 11
Пульман медленно расхаживал по кабинету, изредка бросая тяжелые взгляды на согбенную в кресле фигуру своего помощника. Бабинов имел прежалкий вид и вызывал трепетное сочувствие, но Пульман больше всего на свете желал сейчас удавить своего протеже собственными руками. Господи, вот ведь достался помощничек! Да у него на лбу написано - "НЕУДАЧНИК". И три восклицательных знака... Весь в грязи - под утро душная ночь разродилась коротким проливным дождем, - распухший от укусов комаров - он так и не сумел воспользоваться мазью, - неудавшийся организатор устранения агента был найден в шесть часов утра колхозным пастухом Федором, точнее, его собакой Цапфой.