- Не прав, - не задумываясь, сердито выдал Руслан. - В корне не прав. Если ты такой упертый, я тебе аллегорию нарисую, чтоб доходчивее было... Вот смотри - если у вас на территории детского санатория найдут минное поле времен Второй мировой и вызовут саперов, как они себя поведут? Скажут: "Ребята, не хер делать, кататься тут к вам! Система старая - провода от времени сгнили, мины отсырели - и потому не опасна, вы ее присыпьте землицей и ножками утрамбуйте, чтоб не мешала ходить..." Или бросят все и помчатся сломя голову эвакуировать детишек да разминировать с великой осторожностью?! Ну, скажи!
- Убедительно, - усмехнулся Иван. - И доходчиво. В общем, если все это окажется липой, получится, что десятки людей столько времени страдали фуйней и тянули пустышку... А мы с тобой, выходит, саперы?
- Ну нет, брат, - неожиданно улыбнулся Руслан. - Саперы подтянутся позднее, мы их зря не беспокоим пока. Если следовать аллегории до конца, я это тот внимательный товарищ, который первым обнаружил минное поле, но пока что не успел никому о нем сообщить. А ты - проводок, который к нему ведет. Убери внимательного товарища, обрежь проводок - и минное поле останется на месте, саперы не приедут. Не вызвал потому что их никто - вот в чем беда...
- Беречься надо? - уловил Иван. - Так бы сразу и сказал, а то развел тут... Ясно все.
- Обязательно беречься, - строго сказал Руслан. - рожон ни в коем случае не лезть... Ты давай-ка убирайся отсюда в Новочеркасск. У тебя когда отпуск заканчивается?
- Десять плюс шесть на дорогу. - Иван загнул пальцы. - Так... пять дней осталось. Да, можно сваливать - ничего более меня тут не держит. Завтра перед обедом сверну "дяде" башку и поеду, пожалуй. Как раз в полтретьего московский убывает.
- Зачем башку? - забеспокоился Руслан. - Мы так не договаривались!
- В записях на повязке сказано, что мою мать убил он, - жестко отрубил Иван.
- В записях сказано, что он как-то связан с убийством. А что конкретно он - не сказано. Когда до конца разберемся с проектом Вольфгаузена, тогда пожалуйста - можешь его публично расстрелять. А пока - ни в коем случае! Ты что, хочешь сорвать операцию?
- Ты же сам сказал вчера, что они меня могут в любой момент "обнулить", - вскинулся Иван. - В смысле - стерилизовать память. Тогда я опять все забуду, а этот козлик будет пастись как ни в чем не бывало...
- А я на что? - искренне обиделся Руслан. - Ты за кого меня принимаешь? Ну ты даешь, военный! Давай-ка, чтобы не было кривотолков, еще раз расставим все точки над "i" и разойдемся по-хорошему. Пока не началось...
Подходя к подворью тети Сони, Тюленев заметил стоявшую неподалеку машину. Марки разобрать не сумел, но в жиденьком свете восходящей луны автомобиль зловеще бликовал стеклами, и это отчего-то страшно не понравилось агенту.
- Началось, что ли? - пробормотал он. - Не рановато ли?
Во дворе его встретила "тетка" и обрадовала:
- Там к тебе гость. Почитай, полчаса уже дожидается. Говорит, по делу.
В комнате Руслана сидел Бабинов и делал вид, что с увлечением читает "Семь дней".
- Я Бабинов, - отрекомендовался гость, как только Руслан вошел. В некотором роде сосед. Вот, наслышан... что у нас в поселке появился слесарь... профессионал, так сказать. Гхм... В общем, работенку хочу предложить - у меня в сауне надо санузел доделать, так, может, вы возьметесь? За хорошее вознаграждение, естественно. - И впился рыбьим взглядом в лицо Руслана.
"Так вот ты какой, пятнистый олень! - весело подумал агент. - Ишь как смотрит - словно буравит. Ну, смотри, родной мой, смотри... Только версию ты соорудил из рук вон. Бедолага - сидел и ждал, когда в поселок пожалует слесарь и сделает тебе санузел. Что - в Ложбинске все слесари вымерли одним махом? Вот гусь..."
- Вы не думайте - я хорошо заплачу. - Бабинов истолковал затянувшуюся паузу по-своему. - Я умею ценить труд... профессионалов... - И опять впился взглядом, сволочь.
"И где же ты, друг ситный, нарисовался?" - мысленно попенял себе Руслан, а вслух произнес, на блатной манер растягивая слова:
- Бабки - это, конечно, ништяк. Но знаешь, братуха, я тут отдыхаю. В кои-то веки рванул из города на природу! А ты хочешь, чтобы я в свой отпуск вкалывал? Не, не пойдет - ты извини... А с бабками у меня без проблем - я зарабатываю ништяк. Так что...
- Значит, никак? - неожиданно быстро сдался Бабинов. - Жаль... А я думал - хороший слесарь, по-соседски... Ну, извините тогда, что побеспокоил, и, встав с дивана, направился к выходу.
"Все? - удивленно подумал Руслан, провожая гостя к калитке. Никаких вопросов, никаких предложений... За каким чертом ты тогда приперся, парень?"
- А вы до какого у нас отдыхаете? - спросил Бабинов, уже выходя из калитки. - В смысле - может, зайдете, посмотрите сантехнику, подскажете что... А? А то сейчас такой период - все хорошие мастера в заказах, никто не хочет браться... Так зайдете?
"Нет, поздновато ты решил свою куцую версию подправить", - подумал Руслан и решительно заявил:
- Я же сказал - отдыхаю. Никаких консультаций. До свидания... - и захлопнул за гостем калитку.
За оградой мягко заурчал двигатель - вскоре его шум затих в конце улицы.
Потоптавшись у калитки, агент вернулся к крыльцу, присел на ступеньку, закурил. Тревожно, однако. До сеанса связи осталось четыре дня. Посредник должен заказать с ним переговоры из Москвы и по закрытой линии получить кодированную информацию, которая в наушниках любого специалиста службы прослушивания прозвучит как предсмертный комариный писк. Пик! - и привет, держите доклад на двадцать четыре листа. В его портативном дорожном наборе имелось шифровальное устройство, настроенное на его личный код. Все продумано, все взвешено... Но за это время может произойти все что угодно. У любопытных ребятишек могут не выдержать нервы - тогда они сочтут нецелесообразным "водить" агента и примутся активно его устранять. А это нехорошо - Руслан страшно не любил, когда его пытались устранять. Характер, что ли, такой... Да, разумеется, если в установленный срок он не прибудет на переговоры, в Ложбинск будет экстренно направлена группа специалистов для выяснения причин происшествия, не позволившего ему своевременно законтачить с руководством. Это, разумеется, обнадеживает, но, как известно, "мертвые молчат" - не нами придумано. А если учесть, что вероломные "благожелатели" могут на всякий случай еще раз стерилизовать память Ивана, ситуация вообще становится тупиковой. А может, ну их к лешему? Рвануть завтра в обед в столицу, отсидеться в Московском отделении до сеанса связи, передать все, а уже потом - вернуться и продолжать наблюдение за Пульманом со товарищи... Интересная мысль, интересная...