Я очнулся в роскошной спальне, окруженный прекрасными женщинами, которые отталкивали друг друга, борясь за право приложить холодный компресс к шишке на моей голове.
— Он проснулся! — заорали они истошными голосами. — Великий Лу Юй открыл свои божественные глаза!
Меня всегда учили быть вежливым, но это было уже слишком.
— Если вы сейчас же не прекратите этот гам, Великий Лу Юй задушит вас своими же божественными руками! — закричал я.
Но они не обратили на это ни малейшего внимания и продолжали гудеть, как пчелы.
Вскоре я начал ухватывать смысл. Мы с Ли Као спасли их от неминуемого разбоя и унижения, да и наши шапки, шелковые халаты, окаймленные нефритом серебряные пояса, веера и кошельки, набитые золотом Скряги Шэня, тоже говорили о многом. Так все и было задумано, только я оказался сильно озадачен постоянно повторяемым словом «жених» и собрал все силы, чтобы расспросить их. Но это оказалось не так просто.
Мои раны оказались серьезнее, чем я думал. Пол ходил ходуном под ногами, кровать шаталась, а в голове гудело и пульсировало. Звук делался все громче, как вдруг девицы замолкли и на цыпочках выбежали в боковую дверь. Я услышал шаги и почувствовал мерзостный запах. Дверь в спальню распахнулась, и в комнату «вплыла» женщина.
Пол трясся при каждом ее шаге, и, судя по всему, она весила не меньше пятисот цзиней* [15]. Холодные колючие глаза, выглядывающие из-под складок серой дряблой плоти, сверкнули злобой, и мощная отекшая рука схватила меня за подбородок. Леденящий взгляд скользнул по лицу, и туша прорычала:
— Неплохо.
Затем она взяла мою правую руку и пощупала мышцы.
— Неплохо.
Громадина откинула одеяло и нажала мне на грудь.
— Устраивает.
Одеяло слетело на пол, и зловонная, покрытая язвами рука ткнула меня в пах.
— Подойдет.
Большой заплывший жиром палец угрожающе закачался перед моим носом:
— Тебя называют Повелителем Лу из рода Юй. Я знаю всех по имени Юй и среди них нет Повелителей. Твоего помощника называют Повелителем Ли из рода Као, но такого рода нет* [16]. Вы — мошенники и искатели удачи, только ваши похождения меня не интересуют.
Она уперлась руками в бока и пристально посмотрела на меня.
— Ты приглянулся моей внучке, и я хочу правнуков. Как только твои раны заживут, вас повенчают. Вы подарите мне семь правнуков, и это будут мальчики. Я намереваюсь свергнуть династию Тан и восстановить династию Суй, и мальчики для этого подходят больше. Но учти: я не хочу видеть твою глупую рожу за исключением случаев, когда это крайне необходимо; и ты ни с кем не смеешь говорить до тех пор, пока не заговорят с тобой. При малейшем непослушании твоя голова тут же слетит с плеч.
Чудище развернулось и «выплыло» из комнаты, громко хлопнув дверью.
Какое-то время я лежал не в силах пошевелить и рукой, потом быстро вскочил, подбежал к окну и вылез на карниз. Но увиденное удержало меня. Императорский дворец имел по меньшей мере семь садов, и один из них по традиции был точной копией обычной деревни. Я увидел соломенные крыши, водяные мельницы, зеленые поля, свиней, коров, кур и буйволов. Я смотрел на все это и чувствовал, как слезы катятся по моим щекам.
Моей деревне был нужен корень силы.
Я вернулся в постель и лежал, объятый отвращением и страхом.
Глава 7, в которой повествуется о методах воспитаниях юношества, о знакомстве со вторым ученым Китая и его несравненной дочерью и прелестях дворцовой жизни
Когда я понемногу пришел в себя и огляделся, то понял, что идея иметь семерых правнуков пришла в голову прародительнице уже давно. Я лежал в спальне для мальчиков, и, должен признаться, мне делалось дурно при одной мысли о том, какая участь ждет моих сыновей.
Семь кроватей были выставлены в ряд с геометрической точностью. Рядом с каждой стоял небольшой столик, и кисточки лежали точно в трех цунях от тумечниц. В этой холодной нечеловеческой комнате все находилось в идеальном порядке, а на стенах виднелись каллиграфические надписи. Отчасти это был кун куяо, табель провинностей, и я приведу вам выдержку из него.
Каждая провинность наказуема поркой березовыми прутьями
Похотливые мысли — 5 ударов
Показ наготы при оправлении нужды — 2 удара
Непристойные сны — 2 удара
Если они сбываются — 10 ударов
Пение фривольных песен— 5 ударов
Запоминание фривольных песен — 10 ударов
Не уступить дорогу женщине — 10 ударов
Взглянуть при этом на нее — 20 ударов
Страстно взглянуть — 30 ударов
Позволить себе непристойные мысли о ней — 40 ударов
Дерзость по отношению к женщине — 50 ударов
Дерзость по отношению к прародительнице — 500 ударов
При повторной дерзости — отсечение головы
На стенах также были написаны уроки, которые требовалось выучить и запомнить, и я в ужасе читал их. Вот, например; Эффективность действий метателей огня мэн хо юй можно повысить, если добавить в масло давленых бананов и кокосовых орехов, благодаря чему горючая смесь будет прилипать к телу врага…
Для получения ядовитого газа при взрыве в огненное зелье нужно добавить пять унций лянов, два с половиной ляна смолы, лян бамбукового волокна и три ляна мышьяка…
Для производства быстрого яда в полевых условиях надо вскипятить две корзины олеандровых листьев, очистить и переработать смесь до получения эссенции и добавить три ляна сушеных клубней аконита. На море необходимо взять пузырь рыбы и…
Хороший способ использовал Ван Шихэн, подбрасывая своим жертвам непристойные книги, предварительно смазав уголки страниц мышьяком. Жертва облизывала палец, дабы перевернуть страницу и…
Для кастрации берется нож, изготовленный из…
Для сохранения отрубленных голов нужно…
Я зарылся с головой под одеяло и так лежал, пока не услышал звук открываемой двери; знакомый голос сказал:
— Вот это удача! Твоя свадьба — это просто подарок свыше. И как тебе наша красавица, которая еще недавно правила Китаем?
Я вскочил и обнял старика.
— Мастер Ли, если моя невеста похожа на свою прабабку, я этого не переживу! — запричитал я. Но тут в моей голове мелькнула радостная мысль. — Хотя ведь если мы помолвлены, значит, я не увижу ее до свадьбы!
— В обычном случае так бы и было, но с тобой все немного иначе. Дело в том, что ты уже видел свою невесту, причем больше, чем надо. Она была одной из тех девиц, с нефритовым кулоном на прелестной груди, помнишь? Не волнуйся. Все, что тебе придется делать, — это иногда гулять с ней в саду, пока я не найду кого-нибудь, кого нам придется убить, чтобы получить корень силы.
— Но ведь…
— Не узнала она меня, успокойся, — усмехнулся Ли Као. — Когда она столкнулась с моей дурной привычкой вечно закатывать глаза, пускать слюни, хохотать и грязными пальцами ковырять в носу, ее природная неприязнь к бродягам лишь усилилась. Не думаю, что она станет искать с тобой встречи, а потому все, о чем тебе стоит волноваться, — это твоя невеста и ее отец.
Отец моей будущей супруги оказался милейшим человеком и блестящим ученым, по знаниям уступающим, наверно, лишь мастеру Ли. Хо Вэнь занял второе место на экзамене на ученую степень цзиньши. Правда, разница между ним и Ли Као была разительной.
Когда у Ли Као появлялась какая-нибудь идея, он «подбрасывал» ее в воздух подобно монете и смотрел, как она расцветает буйными красками. Затем он «бросал» другую идею, затем еще и еще; и когда они наконец «опускались» на землю, то напоминали цепочку с точно подогнанными звеньями. Хо Вэнь же был дотошным и щепетильным, как жук. Его память была столь необъятна и удивительна, что даже Ли Као тут не мог с ним сравниться. Как-то раз я спросил его, как называется одна гора, и вот каков был ответ:
— В Китае есть пять знаменитых пиков: Хэншань, Чаншань, Хуашань, Тайшань — самый священный, и Суншань — центральный пик. Другие великие горы — это Юй, Удан, Тяньму, Тяньчу, Тяньма, Нюйши, Эмэй, Шунхэ, Чичуй, Чихуа, Кунтун, Чунью, Янтян, Тяньтай, Лунмэнь, Цюйку, Чу, Шихэй, Бакун, Уцюе, Волун, Нюйчуй, Паоту, Пэйяо, Хуан-шань, Пичи, Циньшу, Лянфу, Шуанлян, Маку, Тула, Пэйку, Циншань, Чаошань и Чуннань. Поскольку гора, о которой спрашиваешь ты, не является ни одной из них, то…