— Знаешь, Десятый Бык, мне выпала столь суматошная жизнь, что, похоже, пора отдохнуть, — наконец сказал он. — Так что когда я попаду в ад, то попрошу Великого Яо-вана в следующей жизни сделать меня обезьянкой. А ты… кем бы ты хотел стать?
— Облаком, — смущенно ответил я.
У Ли Као имелся особый пояс с потайными карманами. Обычно он прятал там разные вещи и сейчас положил туда корень. Подумав, он прихватил с собой и флейту, я же набил карманы жемчугом и нефритом на случай, если когда-нибудь снова увижу Цветок Лотоса.
Затем Ли Као опять забрался мне на спину, и я с улыбкой подумал, что уже чувствую себя голым, если на мне, подобно плащу, не сидит этот забавный лукавый старик. Я встал на самый край обрыва и собрался с духом.
— Прощай, обезьяна!
— Прощай, облако!
Я закрыл нос и прыгнул. Ветер свистел в ушах, и мы с бешеной скоростью летели вниз навстречу уже казавшейся глубже бухте и… острому камню, который не заметили
раньше.
— Левее! Левее! — заорал мастер Ли и словно за узду дернул меня за цепочку на шее.
Я неистово замахал руками, как неуклюжий птенец, но напрасно. Водяная гладь неумолимо приближалась. Еще секунда, и… Мы пролетели на волосок от камня. Я облегченно вздохнул, и теплые воды Желтого моря приняли нас как старых добрых друзей.
Глава 16, в которой мастер Ли задумывается над смыслом детской игры, путешествие возобновляется, а Десятый Бык вновь встречается со своей возлюбленной
В монастыре стояла такая тишина, что, казалось, воздух звенел. Цвет жидкости в склянке уже сменился с шафранного на черный, и препарат был почти готов.
Ли Као снял склянку с огня, вытащил пробку. И когда они вместе с настоятелем вышли из облака пара, у них был такой вид, будто они только что родились на свет. Глаза блестели, на щеках играл румянец, а мое сердце стучало так сильно, что, казалось, выпрыгнет из груди. Даже самые скептически настроенные лекари признают удивительный эффект женьшеня на сердце. Правда, сейчас я думал не о себе. Мастер Ли с настоятелем подошли к первому ребенку, и я замер со смешанным чувством надежды и тревоги. Три капли на язык. По три раза… Родители затаили дыхание.
Эффект «ног» Великого Корня Силы оказался весьма впечатляющим. Щечки детей порозовели, сердцебиение усилилось, ребята глубоко задышали и, к неописуемой радости родителей, сели и открыли глаза! Послышался радостный детский смех, а затем все мальчики стали подергивать плечами и делать резкие движения руками, как будто пытаясь что-то схватить. Девочки в свою очередь стали делать ответные жесты, и тут я понял, что сам неоднократно исполнял подобный ритуал.
Ли Као подошел к Соломенной Шляпке и помахал рукой у нее перед носом. Она даже не моргнула. Тогда старик взял свечку и поднес ее прямо к глазам девчушки, однако ее зрачки не сузились. Настоятель схватил мальчика, которого мы все звали Обезьяной, и хорошенько встряхнул, но в ответ… Дети продолжали хихикать, подергиваться и делать те же движения руками, совершенно не замечая нас. Они двигались, но оставались в каком-то странном, недосягаемом сне. Внезапно Соломенная Шляпка прекратила крутить руками и, довольно улыбаясь, села спокойно. Вскоре все девочки и несколько мальчиков последовали ее примеру. Только Олененок продолжала разыгрывать свою пантомиму, и мальчики удвоили свои старания. В конце концов она тоже успокоилась, дети довольно заулыбались, а затем все, кроме Олененка и Маленького Хуна, зажмурили глаза. Губы мальчика медленно и ритмично зашевелились, и тут все остальные опять захихикали и, не открывая глаз, принялись хватать руками воздух, будто нащупывая что-то в темноте.
Только Олененок все так же неподвижно сидела на постели.
Как я сказал, я узнал этот ритуал, но то, что произошло дальше, выглядело уже просто из ряда вон. Внезапно дети прекратили «щупать» воздух и все как один повернули головы на восток. Их лица были сосредоточены, и мне показалось, будто они к чему-то прислушиваются. Соломенная Шляпка открыла рот. Когда же в тишине монастыря раздался ее тоненький детский голосок, все (включая Ли Као, который знал, наверно, все китайские истории и легенды) тут же посмотрели в окно, где вдалеке виднелись очертания Перины Дракона.
— Нефритовый серп, — прошептала Соломенная Шляпка.
— Шесть, семь, — ответил Маленький Хун.
— Чаша с огнем, — сказал Обезьяна.
— Ночью как днем, — пробормотал Третий Ван.
— Пламя как лед! — хором сказали все мальчики.
— Зло и добро! — ответили девочки.
— Золото и серебро! — прокричали все вместе.
Тут Маленький Хун отвернулся от окна и снова стал ритмично открывать рот, и светопреставление продолжилось с удесятеренной силой. Дети опять что-то хватали пальцами в воздухе, и лишь Олененок все так же сидела неподвижно. Смех стал громче, и все радостно повторяли: «Нефритовый серп, шесть, семь, чаша с огнем, ночью как днем, пламя как лед, зло и добро, золото и серебро! « Крики, суматоха, смех. Но вдруг Обезьяна поднял правую руку и энергично замахал ею. Один его палец коснулся лба Олененка, и Маленький Хун тут же прекратил шевелить губами. Все открыли глаза и радостно засмеялись, а на лице Олененка появилась довольная улыбка. Она лениво зевнула, закрыла глаза, легла на спину; и все детишки друг за другом последовали ее примеру, «Ноги силы» почти сделали свое дело, но двух крохотных усиков не хватило на то, чтобы полностью излечить детей. Настоятель взял нас с Ли Као за руки и увел в свою комнату.
Его руки дрожали, лицо было бледным как мел. Он закрыл дверь и повернулся к мастеру
Ли.
— Вы ведь продолжите поиски, правда? — тихо спросил настоятель.
— Ну, на данный момент у меня никаких других планов нет, — пожал плечами Ли Као и криво усмехнулся. — Нет, по правде говоря, это дело меня уже настолько заинтересовало, что попробуй кто помешать мне, я заору как ребенок, у которого отняли новую игрушку. Правда, я бы чувствовал себя намного легче, если бы понял, что сейчас произошло.
— Они играли в жмурки-прыгалки, — ответил я.
— Во что?
— В жмурки-прыгалки, — повторил настоятель.
Он достал кувшин вина и налил нам с Ли Као по кружке.
— Это такая игра и, сколько себя помню, дети нашей деревни всегда играли в нее, — произнес настоятель. — Честно говоря, она не такая уж детская. Я объясню. Цель игры — отнять у девочки ее красную ленточку для волос. На земле рисуется большой круг.
Главное не выходить за черту. Мальчишки пытаются вырвать ленточки у девчонок, но тут есть одно условие. Мальчики должны прыгать на одной ноге, вот почему они дергали плечами, изображая прыжки. Девочки же при помощи лент пытаются сделать мальчишкам подсечку, и именно это они сейчас и пытались показать. Если это удается и мальчик падает, он становится заложником девочки и выходит из игры. В свою очередь девочка, потерявшая ленту, также становится заложницей мальчика и покидает круг.
Ли Као заинтересовался больше, чем я ожидал.
— Но поскольку мальчики прыгают на одной ноге, девочки легко могут победить, так?
— заметил он.
— Могут-то могут, только они прекрасно знают, что лучший способ победить — это поддаться. Выиграть-то, конечно, приятно, но истинная радость игры не в том. Смех, возня, касания друг друга. Я же сказал, это уже не детская игра. И потому обычно в нее играют долго. Но в конце концов остается одна девочка, и когда ее «ловят», она становится королевой, а мальчик, отнявший ленту, королем. В нашем случае это были Олененок и Маленький Хун. После этого остальные дети завязывают себе глаза. Король прячет королеву где-нибудь в пределах круга, и все начинают ее искать. Это вызывает еще большую суматоху, но тут есть ограничение по времени. Когда Маленький Хун шевелил губами, он считал до сорока девяти.