– Попей, я сегодня крепкого чая налил. Не спеши, теперь и отдохнуть можно.
Офицер опрокинул флажку и долго пил, а когда отнял ее от губ, то прямо перед собой увидел джейрана.
– Березняк!
– Вижу, не дергайся, мы его сейчас завалим.
Прапорщик подвел ствол автомата под впалый живот козла, и Зангиров впервые увидел, что сильные руки Березняка бьет мелкая дрожь. Выстрел подбросил джейрана, и он скатился под ноги охотников.
Через два дня Ксения, оставив новую сберегательную книжку для Березняка, увезла посылку. Муса долго не мог оторваться от ее губ, потом, глядя в оконтуренные темными кругами от бессонной ночи глаза девушки, прошептал:
– Я люблю тебя.
– Меня или жену? – Она куснула его за мочку уха и рассмеялась.
– Тебя.
– Я тоже.
Она поднялась по высоким ступеням вагона, и Зангирову показалось, что солнце уходит за тучу, хотя на небе не было ни облачка.
– Не скучай, милый, я тебе каждый день буду писать. Если совсем невмоготу станет – пришли телеграмму.
– Жду.
Состав с грохотом тронулся с места. Зангиров знал, что ни писать, ни видеться с этой девушкой больше нельзя, но все, что говорили он и она, они не могли не говорить. Это не было суесловием, это был разговор душ, положенный на привычный звуковой ряд.
Через неделю на пустынной улице аула к нему подошел косматый старик. Он едва слышно проговорил пароль, потом сказал:
– На той стороне готов груз, завтра надо забрать.
– Что дальше?
– Сделай посылку и принеси на почту, там тебя встретят.
ГЛАВА 7
Красные «жигули», скрипнув тормозами, замерли у входа в областное отделение госбанка. Все, кто в этот момент были около этого приземистого здания, невольно оглянулись. Из машины выскочили четыре солдата с автоматами в руках и кинулись к высокой деревянной двери банка. Тут же из-за поворота, не обращая внимания на красный сигнал светофора, вылетела белая «волга». Она затормозила около «жигулей». Из этой машины тоже выскочили военные и кинулись вслед за первыми.
– Господи?! – Вскинулась женщина, только что вышедшая из банка.
– Что вы волнуетесь? – Повернулся к ней мужчина собиравшийся войти в двери. – Это же солдаты, значит идут какие-то учения.
Из здания послышался глухой рокот автоматной очереди.
– Стреляют? – Удивился давешний знаток и бегом бросился вниз по ступеням.
Через несколько секунд площадь перед банком опустела. В здании раздался сильный взрыв, и над притихшей улицей завыла сирена. Постовой ГАИ, до этого лениво наблюдавший за движением на перекрестке, двинулся было к банку, потом сел на свой мотоцикл и скрылся. За высокой дверью гремели выстрелы и кричали люди. Сверху, от проспекта, послышался сигнал сирены милицейской патрульной машины. Она неслась по осевой линии. Когда милицейский «газик» был уже почти у самого банка, грузовик, до этого стоявший у обочины, резко тронулся с места и ударил его в бок. Легковушка несколько раз перевернулась. Из распахнувшихся дверей посыпались люди. Автомобиль медленно улегся на бок и сразу загорелся. Один из милиционеров, не замечая, что весь окровавлен, поднялся, достал из кобуры пистолет и, шатаясь, пошел к банку. На первой ступени он упал и больше не поднимался.
Двери банка распахнулись, из них стали выскакивать военные. Двое волокли раненого, по белому мрамору ступеней потянулся кровавый след. Все трое сели в «жигули» и, не дожидаясь четвертого, машина тронулась с места. В «волгу» сели только двое. Через минуту после их отъезда к банку с двух сторон подскочили патрульные машины. Милиционеры с пистолетами в руках побежали к дверям. Водители принялись тушить горящую машину. Вдали послышался сигнал «скорой помощи».
Вечером состоялось экстренное заседание обкома. Чабанов вместе с другими, слушал доклад начальника уголовного розыска майора Запевалова.
– Такого в наших краях не было с самой войны, – говорил, ежесекундно вытирая пот со лба, милиционер. – Восемь солдат или людей, одетых в военную форму, с автоматами в руках атаковали банк. Они убили двоих постовых внутри здания, но охрана успела заблокировать решетки и встретила их из хранилища огнем. Нападавшие взорвали две гранаты, пытаясь снести решетки и прорваться к сейфам, но не смогли. За несколько минут до появления дополнительных нарядов городского отделения бандиты отступили. В банке остались трое нападавших – двое убиты, один ранен.
– Говорить может? – Спросил Первый.
– Да, у него раздроблена коленная чашечка. Он был без сознания и его бросили, посчитав мертвым. Но он молчит, – милиционер снова вытер пот и взглянул в глаза первого секретаря обкома, – извините, может, вопросы потом, когда я закончу?
– Да, пожалуйста, – Первый зло сверкнул глазами. Он был не в себе: о происшествии уже знали в крайкоме и Москве и уже успели выразить ему свое неудовольствие.
Наши потери – двое постовых в банке и трое из наряда погибли во время аварии около банка. Шофер этой машины сгорел.
– Так трое или четверо? – Раздраженно уточнил Первый.
– Всего пять человек, – майор впервые не вздрагивал от окрика секретаря. – Двое погибли на посту, двое разбились в машине, а третий в ней сгорел. Мы ведем расследование.
Первый встал из-за стола и прошелся по кабинету.
– А бандиты, они что же спокойно скрылись?
– Их ждали на двух машинах – «волге» и «жигулях». Мы их нашли неподалеку. Обе угнаны со стоянки у вокзала. В «жигулях» много крови, похоже, кто-то из них серьезно ранен. Мы отправили сообщения во все больницы. Ждем.
– Значит на сегодня у нас один козырь – раненый, который не спешит поделиться с нами своими знаниями?
– Да, но мы из него все вышибем.
– Не понял, что вы сказали? – Секретарь грозно нахмурил лохматые брови.
– Извините, товарищ секретарь, я не так выразился. Ему некуда деться. За вооруженное нападение на банк грозит высшая мера. Он, конечно, не захочет умирать в одиночестве. Я уверен, что уже сегодня он нам все расскажет. Кроме того, у нас есть убитые. Мои сотрудники уже работают с архивом, их фотографии размножены и розданы участковым, начались опросы на улицах и вокзалах.
– Ну, ну, докладывайте мне каждый час.
– Есть.
Первый тяжелым взглядом обвел собравшихся. Казалось, что все они сейчас виноваты перед ним в происшедшем.
– Я предлагаю.., – поднялся начальник областного управления МВД , но Первый даже не дал ему договорить.
– Идите, – махнул он тяжелой рукой, – возьмите их фотографии и поговорите со своими коллективами, может быть, вы окажетесь быстрее, чем наша хваленная милиция.
Чабанов получил комплект фотографий погибших бандитов и не успел сесть в свой автомобиль, как зазвонил телефон. Леонид Федорович выслушал условленную фразу Боляско и раздраженно бросил в ответ:
– Вы ошиблись – это баня.
Его водитель было хохотнул, но, взглянув, на хмурое оицо Чабанова, оборвал смех. Он почти до упора выжал педаль акселератора, зная, что быстрая езда успокаивает Леонида Федоровича.
– Не гони, разобъешься, а у меня еще не все дела на этом свете закончены.
Чабанов поднял трубку и набрал номер домашнего телефона.
– Аннушка, я чуть припозднюсь, хочу зайти в ресторан, поужинать. Может, вместе посидим? Тогда не волнуйся, я долго не задержусь.
Он положил трубку.
– Поверни, пожалуйста, к парку, я немного пройдусь.
Чабанов вышел из машины и пошел по аллее. Золотистые гроздья фонарей, едва слышная музыка и безлюдье – делали парк уютным уголком. Леонид Федорович вышел на круглую площадку, обсаженную по периметру голубыми елями. Под одной из них стояла скамейка. Он сел, снял шляпу и, привалившись к высокой спинке, закрыл глаза. Почти в то же время Чабанов почувствовал, что рядом появился человек.
– Здравствуй, Сережа.
– Здравствуйте.
– Слышал?
– Да.
– Подробности знаешь?
– Ничего не взяли, трое нападавших убито.